– Добрый день, милорд,- откашлявшись произнес Данборт.

– Девон, лапочка,- промурлыкал мужчина и дернул бровью на попытку попечителя что-то произнести,- слухи ходят. Будто в Лавке тебя видели. Я, конечно, не поверил.

– Разумеется, что мне там делать,- Данборт сглотнул сухи горлом.

– Да-да, гадкие завистники оболгали тебя, мой дорогой друг. Но я обеспокоился. Ты ведь понимаешь, что сейчас недопустимы никакие скандалы? Не только связанные с нами. Вообще какие-либо волнения. Мне нужна ти-ши-на. И если кто-то начнет шуметь,- элл показал в улыбке острые зубы,- я спрошу с тебя, Дэви.

– У нас тихо, как в болоте.

– Это прекрасно. А вот в курируемом тобой приюте порезали охрану. И доложил об этом не ты, котик. Как так?

Девон замер. Признаться, он и внимания не обратил на поножовщину в борделе. Ну подрались ублюдки, главное, все тихо было.

– Я не хотел вас беспокоить.

– Хорошо. Только позволь напомнить, как ты сам встал на свое место. И куда делся Мартин Эдингтон.

Девон даже не смог попрощаться. Его собеседник отключился не желая выслушивать испуганного блеяния. Если бы кто-то мог заглянуть через плечо Данборту, он был бы впечатлен его собеседником. Не каждый удостаивается такой чести, поговорить с Меценатом. Да, газеты и журналы называли его только так. Ведь этот человек жертвовал невероятные суммы на благотворительность.

***

Где одна конфета там и три решила Илзе. И с удовольствием съела вкуснятину. Ей, как и миссис Чаберли, очень понравился именно этот сорт. Девушки, подхихикивая, слопали все найденные конфетки с ореховым муссом. Отчего прониклись друг к другу зачатками взаимной симпатии. Илзе шепотом пригласила миссис Анну Чаберли на чаепитие к себе домой. Инструктор в ответ пообещала принести две коробки таких конфет.

Обнаружив нежданной сходство обе преподавательницы увлеклись болтовней. Под негодующим взглядом Дарии. Мисс Никерс можно было понять – ранее только она снисходительно общалась с Эртайн.

– Илзе, ты обещала помочь с опытами,- напомнила Дария.

– Ага, я не забыла,- куратор отклонилась в сторону, взяла записную книжку и вырвала листок,- держи. Это список того, что я использовала.

– И все?

– А остальное перепишешь когда проведешь все реакции,- Илзе не решилась идти на открытый конфликт с Никерс, но помогать ей тоже не собиралась. – У меня не сохранились. Я подумаю, может начну параллельные исследования. Устроим гонку, как в прошлом. Когда ученым давали одинаковые условия и ограничивали во времени.

– Только тебе могла прийти в голову такая идея. Возрождать варварские традиции,- подкатила глаза Никерс и цокнула языком. – Возможно я тебе уступлю. В конце концов, у меня скоро будет много дел.

– Много дел – через девять месяцев от свадьбы,- фыркнула Илзе,- а ты еще только сговоренная невеста.

Илзе сначала ляпнула, а потом только поняла, что именно. Чаберли хихикнула, Гарвести прикрылся все тем же журналом. Дария была в ярости.

А Илзе неожиданно почувствовала странную легкость. Или слабость. Потрогав саму себя, она пришла к выводу, что у нее поднимается температура.

– Ох, хорошо с вами, но я пожалуй домой. Где-то меня просквозило.

– Проводить? – Гарвести поднялся на ноги, но Илзе отмахнулась. У нее не было ни сил, ни желания приглашать капитана на чай или перекус. А просто так отпустить его казалось невежливым.

– Сама дойду. Всем до свидания.

Недалеко от двери ректора Илзе почувствовала второй прилив дурноты. Такой силы, что девушка резко свернула к туалету. Сантехнические комнаты для преподавателей были закрыты и Илзе пришлось ждать пока охранное заклинание ее распознает.

Из-за заминки с дверью добежать до унитаза Эртайн не успела. Куратора выворачивало над раковиной. Из глаз текли слезы, она задыхалась. Едва первый порыв схлынул, она дрожащей рукой открыла воду и умыла лицо. Простое хозяйственное заклинание помогло убрать рвоту. Но едва лишь Илзе разогнулась как ее вновь начало рвать.

Опираясь на раковину Илзе глубоко и размеренно дышала. Куратор пыталась припомнить съеденные продукты и хоть как-то угадать, кто именно подложил ей такую подлянку.

– Неужели сметана? – вздохнула Илзе и подняла голову. Из зеркала на нее посмотрела измученная девчонка с заострившимися чертами лица. И Эртайн удивилась, это она заработалась и стала так плохо выглядеть или это эффект отравления?

Умывшись, Илзе присела прямо на кафельный пол. Куратор мучительно размышляла: идти домой отлеживаться, или все-таки пойти к целителю?

Мерзкое ощущение в животе подсказало – к целителю. Отдел контроля за магическими правонарушениями жестоко карает за использование удаленных проклятий, но ей, Илзе, будет уже все равно.

До медпункта Илзе дошла только невероятном запасе злости и упорства. Во рту пересохло, шум в голове мешал сосредоточиться. Кожа горела, казалось, что блузка вот-вот воспламенится.