Некоторые подсудимые, шокированые несправедливостью следствия и порядками в следственном изоляторе, объявляют голодовку, "косят под дурочку", режут вены, вешаются. Они думают, что таким образом отомстят следователем, нанесут неприятностей администрации СИЗО. Наивные! И на свободе ты, мужик, вместе со своими правами не стоил копейки, а что и кому ты хочешь доказать в тюрьме? Плевали они на тебя! Одна только мама по тебе заплачет. И, даже если ты там и пробьешь головой стену, то окажешься… в соседней камере.

Насмотрелся всякого.

Переводили меня из камеры в камеру, и я достаточно насмотрелся всякого. Все познается в сравнении, так вот, порядки в ровенском СИЗО может ругать только тот, кто не бывал в других тюрьмах Союза. Позже я вспоминал нашу тюрьму как санаторий: камеры не переполнены, каждый заключенный имеет свое место, матрас, подушку, еженедельно меняют простыни и выдают книги из библиотеки, играет радио, в камеру бросают газеты. Атмосфера в камере достаточно доброжелательная, дружеская. Некоторые заключенные знакомы еще с воли, а все другие имеют общих знакомых, и воспоминания об одних и тех же событиях, ибо все из одной местности.

Лицо одного из узников показалось мне знакомым, и я с ним разговорился. Оказалось: он музыкант и часто играет на свадьбах – вот откуда я его знаю. Вспомнил свадьбу родственников, на которых он с товарищами зарабатывал на хлеб насущный. Вспомнили общих знакомых. Подружились. Врезался в память его рассказ: "Прибыли в далекое село играть свадьбу. Гостей еще нет. Настраиваем инструменты. Тут подходит к нам седовласый мужчина и спрашивает:

– А вы, ребята, повстанческие песни знаете?

– Знаем несколько – отвечаем.

– Тогда зайдите в соседнюю хату – не пожалеете.

Зашли, а там щедро накрытый стол. Солидные мужчины налили нам по стакану водки и предложили сыграть и спеть, что знаем. Мы и спели под аккомпанемент собственных инструментов. Играем, поем, а бывшие повстанцы слушают и плачут. Заплатили, правда, щедро и отпустили развлекать равнодушных к истории своего края гостей.

Убираем "хату" по очереди. Каждый сиделец может ежемесячно получать передачу весом 5 кг и отовариваться на 10 рублей. Все делим поровну, так что голод почти не ощущается. Анекдоты, загадки, былины, розыгрыши, игры в шахматы и "блоху" не прекращаются. Проигравший должен выполнить желание победителя или терпеть наказание.

Не думал, что в тюрьме можно вволю насмеяться. Это так кажется, что в тюрьме все плачут и скорбят, где уж тут место для смеха. А жизнь продолжается, человек не может жить негативными эмоциями, душа требует хоть немного радости, и она ее получает. И все это при том, что все прекрасно знают, что среди нас обязательно есть прельщенный обещаниями смягчения приговора информатор. Это означает, что все нами сказанное скоро станет известно "оперу". Кто необдуманно ляпнет лишнее слово против власти или о своем преступлении – тот себе же и навредит.

За что страдают украинцы.

За какие же преступления были арестованы мои земляки? Трагедии их искалеченной судьбы вызывают одновременно и смех, и слезы.

Вот типичное преступление. Двое друзей купили "бухла" и зашли в гости к своему приятелю, который работал бухгалтером в колхозе. Пьянствовали до глубокой ночи. В порыве откровенности бухгалтер показал друзьям наличность, которую он хранит не в сейфе конторы, а дома, чтобы "медвежатникам" в колхозной кассе наступил "облом". Самогона, как всегда, оказалось мало, и хозяин бегал к соседу за добавкой.

Далее привожу слова арестанта дословно: "Проснулся утром от стука в окно. Голова раскалывается, самочувствие такое, что хуже уже некуда. Еле встал и открыл дверь. В комнату вошел бухгалтер и попросил добром отдать украденные деньги. Я к нему: "Да ты что несешь? Какие деньги!?" Тот хлопнул дверью и ушел. Напился капустного рассола, и стал вспоминать эпизоды ночной гулянки. Напрягал память и медленно вспоминал, что какие-то деньги будто и в самом деле держал в руках. Откинул матрас и… увидел разложенные пачки денег! Взял все те пять тысяч и уже собрался идти вернуть украденное и извиниться. Открыл дверь, а там… менты стоят!".

Другой находился под следствием за то, что с приятелем заманили подростка в лесопосадку и там его сначала изнасиловали, а потом убили. Свое восемнадцатилетие юноша праздновал в камере. Светило ему 10 лет заключения – малолеток на большие сроки не осуждают.

За крупные махинации с горючим сидел работник бензозаправочной станции. Хвастался: "Я-то хоть пожил в свое удовольствие – есть что вспомнить".

Сидели в основном расхитители государственного и личного имущества. Запомнился юноша, который делал подкоп под магазин и только на два кирпича ошибся. Ребята над ним насмехались: "Ты ошибся не в расчетах, а в том, что своей жизненной дорогой выбрал преступный путь".