5. Главу «Держава Рериха» («Рерих и театр») я назвал бы иначе. Дело в том, что сам термин «Держава Рериха» появился с легкой руки Л. Андреева только в 1919 году, [30] кроме того, этот «термин» включает в себя более обширное содержание, чем театральная деятельность Н. К. Главе о театре можно было бы дать название «Народное действо». Это словосочетание Н. К. употреблял и, пожалуй, оно очень точно характеризует то значение, которое Рерих театру придавал.

6. Глава 35 «Цейлон» должна идти после «Сиккимского пути». Маршруты Рериха следующие: 1923 г.: Из Марселя 17 ноября, остановка корабля в Адене (без заезда в Египет) – 23 ноября, прибытие в Бомбей – 30 ноября. Затем следуют: Джайпур, Дели, Агра, Варанаси, Калькутта, Дарджилинг. 1924 г.: зима, весна и лето – путешествия по Сиккиму и Бутану. Осенью: через Калькутту и Бомбей в США, оттуда обратно через Францию с заездом в Берлин (декабрь), в декабре же из Марселя (теперь уже с заездом по пути в Египет) обратно в Индию через Цейлон, откуда по восточному побережью через Мадрас до Калькутты и из Калькутты в Дарджилинг. В марте 1925 г. переезд из Дарджилинга в Кашмир и далее с экспедицией по намеченному маршруту (см. серию ЖЗЛ, стр. 159–160 и 165–167).

Остальное по композиции, на мой взгляд, не вызывает трудностей в создании «связующих звеньев» между главами.

Конечно, существует еще проблема изложения материала, так сказать, «стиль» книги. На первых шагах трудно соблюсти его единство, тем более что учитывать нужно многое: восприятие читателя, которому серия «Пионер – значит первый» «адресуется», задача, поставленная автором перед собой, отношение к теме редактора, система использования материала, разные другие обстоятельства. Так, например, Марина Тимофеевна совершенно правильно заметила, что для читателя юношеского возраста большое значение имеют диалоги. Однако диалоги таят в себе и многие опасности. Первая из них – «бытовизм». Благоприятная для одних героев «бытовая» линия совершенно противопоказана для других. Например, можно дать интересную, живую, правдивую картину жизни Репина в «Пенатах», в которой застолье, меню, прогулки, игры – все будет отвечать «теме», нимало не «снижая» ее. Жизнь в Кулу, конечно же, также не лишенная «быта», требует иного повествовательного ключа. Несколько приподнятый, «эпический» тон взят Вами как в «Введении», так и в написанных главках. Это совершенно правильно. Однако в повествование нужно вводить и «каждодневность», которую подчас бывает трудно в «эпическом» ключе выдержать, да и незачем этого делать. Мне представляется, что книгу нужно будет обогащать интересными, живыми жизненными эпизодами, которых у Рерихов было много. Иногда их можно подавать очень «заостренно». Не забывайте, что все члены семьи Н. К. были очень остроумными людьми. Я не хочу быть «гречневой кашей», расхваливающей саму себя, но приведу Вам несколько примеров из книги ЖЗЛ, которые я лично считаю удачными как в смысле «занимательности», так и в смысле введения «прямой речи» или диалога: стр. 19 – Чистяков, стр. 31 – на раскопках, стр. 79 – Лысогорский, стр. 158 – девушка на выставке, стр. 143 – разговор на выставке в Стокгольме, стр. 203 – разговор в Лондоне. Секрет этих удач прост и принадлежит он не мне. Я просто использовал в максимальной возможности тексты самого Н. К. Думаю, что это самый верный путь. Тексты при «прямой речи» от героя можно компоновать по-разному, можно вводить их в повествовательный текст «от автора», можно допускать перефразировку и т. п. Попасть «в тон», вводя совершенно произвольные диалоги, – очень трудно. Например, я лично «не верю» в диалог между Н. К. и Е. И., который Вы даете на первой странице «Введения». Этот диалог дает определенную информацию читателю, чувствуется, что именно для читателя он и предназначен, а самим Н. К. и Е. И. – не нужен. Как биограф, я должен отметить еще одну «мелочь», которую рядовой читатель не заметит: Е. И. в Изварах никогда не была, поэтому вряд ли ассоциация с изварской картиной у нее возникла бы.

Диалог с бабушкой («Остров») – более убедителен. Как в первом, так и во втором случае «разговорная» часть полностью от автора (что неизбежно), но во втором случае автор показывает «становление» Рериха-историка в раннем детстве, вскрывает интересы мальчика, органично перешедшие потом в интересы ученого.

Хорошо «укладываются» и диалоги в главе «Рулите выше!».

Вообще, диалог очень сложная «штука», было бы неправильным избегать его, так же как и «прямой речи» от героя. Все это очень нужно, очень украшает книгу, делает ее интереснее, особенно для молодежи. Но старайтесь в «прямой речи» Н. К. как можно больше использовать его тексты, хотя бы и перефразируя или, вне хронологии, компонируя их совершенно заново. Можно брать для этого очерки, ранние дневники, письма Н. К. Художественное произведение все это допускает, как допускает, конечно, и авторское «измышление» диалога, но в основе последнего всегда должен быть заложен убедительный случай, вызвавший прямую необходимость диалога.

Этими общими замечаниями я сейчас и ограничусь. Если у Вас будет желание обсудить со мной работу на стадии, когда можно будет уже говорить одновременно и о деталях, и о книге в целом, то я с полной готовностью и большой радостью откликнусь на это. Я считаю, что книга задумана очень интересно и перспективно. Важно, чтобы каждый камень «мозаики» был хорошо «отшлифован» и попал бы на «свое место».

Посылаю слайд с макетом дома в Изваре. В одном из студенческих писем к Стасову Н. К. нарисовал в углу письма мезонин, в котором была расположена его комната. Прилагаю также схематический план Извар[ы] и схематическую карту пути к селу Мшенцы, где был написан очерк «Чаша неотпитая». [31]

Учтите, что книга «Алтай-Гималаи» в первой главе нарушает хронологию. Высадка в Порт-Саиде и посещение Египта состоялись в 1924 году, когда Н. К. ехал в Индию вторично с Шибаевым. Шибаев описывает это путешествие в своих воспоминаниях. Многое, описанное в главах «Сикким» и «Талай-Пхо-Бранг», – предшествовало описанному в главе «Цейлон – Гималаи».

Желаю Вам, Александр Данилович, хорошего творческого настроения. С громадным удовольствием помогу Вам в деталях, когда общая картина больше вырисуется.

Большой привет от Галины Васильевны Людмиле Ивановне и Вам.

Искренне

Дорогой Саша,

После длительного отсутствия накопилось у меня много спешной работы, да и в ближайшем будущем особых «просветов» не вижу. Я очень жалею, что в Москве так и не удалось побеседовать с Вами на некоторые темы побольше. Не исключено, что впредь мне придется чаще обращаться к Вам с различными просьбами по делам Н. К. В основном иногда нужно поддерживать «живые», а не только письменные связи с разными людьми, которые зачастую между собой очень плохо «контактуются». Поэтому общение с ними должно быть одно от другого «изолированным». Мне нужно было бы эти отношения более подробно характеризовать, дабы в очень сложных, «многоплановых» делах не вызвать излишних трудностей. В связи с фотографиями у Вас будут сейчас контакты с Валентином Митрофановичем Сидоровым. Во многих отношениях он идет сейчас «в гору». Люди завистливы и не прочь найти этому неблаговидные мотивы. Впрочем, нет человека, про которого чего-либо не «наговаривали». В сложных делах, в которых неизбежно и необходимо участие многих людей, всегда существуют разные, зачастую противоречащие друг другу течения и взгляды. Все это приходится учитывать. Ко мне сходятся многие «провода», и я всегда стараюсь, чтобы противопоказанные к соприкосновению «полюса» не вызывали искр «короткого замыкания». Такая осмотрительность в работе со многими людьми – необходима. Приходит она с опытом. На первых шагах все кажется более простым, т. к. подходим мы к людям со своими, а не с их мерками. Действовать же нужно научиться по формуле «Господом твоим», а не «моим». Против этого Указа больше всего ошибаются. И ошибки здесь возможны с двух сторон. Одна – когда мы в своей «твердости» навязываем людям свои взгляды и нормы, другая – когда мы в своей «допустимости» открываем поле деятельности и способствуем самому настоящему «дьяволу», которого приняли за «чужого Господа». Так что будьте осмотрительны в новых контактах, учитесь улавливать разницу между «откровенностью» и «искренностью». Первая далеко не всегда уместна и чревата роковыми последствиями, вторая же определяется основным направлением наших помыслов и действий и является мерилом нашего отношения к людям в полном соответствии с Высокими Задачами Бытия.

Я не исключаю, что в скором будущем Министерство культуры предпримет некоторые действия, касающиеся использования наследия Ю. Н. В связи с этим некоторые поднимут много шума. Пусть он Вас не смущает. Со стороны С. Н. были приняты все меры, чтобы кто-то опомнился и встал на правильный путь. Однако если ошибки углубляются и воинствующее невежество грозит новым наступлением, то рано или поздно следует «обратный удар».

Валентин Митрофанович, вероятно, уже переехал. Сообщите, виделись ли Вы с ним и как дело обстоит с фотографиями. Жду от Вас посылки с альбомами и книгами с копиями. Кое-что мне делал и будет, возможно, делать Олег, т. к. копии мне постоянно нужны. Только дело с копиями такое, что не контактуйте два разных канала. Олег – хороший человек, но неосторожной «откровенности» в нем очень много. Проистекает [это] из лучших побуждений, но результаты не всегда получаются лучшими.

С Сидоровым дела придется иметь и впредь. Он «сложный» человек, со своими твердыми убеждениями «христианского», даже сугубо «православн[ого]» направления. Это тоже является «качеством», с которым нужно считаться, и величайшей ошибкой было бы считать это «качество» – «недостатком». Но именно это «качество», так же как и «активность» Валентина Митрофановича, вызывают у многих «неконтактность» с ним, и с этим обстоятельством также считаться приходится. Со временем Вы сами многое поймете и многому научитесь в общении с людьми. Поначалу же проявляйте больше сдержанности, чтобы невольно, соединив плюс с минусом, не вызвать «замыкания». О всех новостях пишите мне. Буду ждать. А сейчас, дорогой Саша, есть у меня еще одна просьба уже личного характера. У моей внучки большое расстройство зрения. В Таллинне нужных стекол не оказалось, и, когда я был в Москве, я заказал очки. Готовы они будут 28 мая. Получить их следует в оптическом магазине на Старом Арбате, если идти от Арбатской площади в сторону Смоленской площади, то по правой руке, еще не доходя до театра Вахтангова (Арбат, 18). Очки нужны довольно срочно, поэтому если посылка с альбомами и книгами задержится, то пошлите, пожалуйста, бандеролью. Только упаковать нужно будет покрепче в коробочку и вату, чтобы не разбились. Простите, что утруждаю Вас такими делами, но очень нужно, внучка пошла первый год в школу и до окончания занятий пришлось ее взять, т. к. без очков врач категорически запретил всякие чтения и писания.