5. Оказание помощи архивными материалами учреждениям и деятелям науки и искусства, которым в их научно-исследовательской работе таковые материалы были бы нужны.

6. Организация индивидуальных и групповых посещений мемориальной квартиры Ю. Н. Рериха в целях ознакомления с имеющимися там художественными ценностями и другими материалами.

Финансово-хозяйственную деятельность мемориальной квартиры Юрия Николаевича Рериха подчинить: <…> [38] Утвердить в штатном расписании для мемориальной квартиры Ю. Н. Рериха штатные единицы:

1. Старшего научного сотрудника – делопроизводителя. 2. Хранителя квартиры.

Руководство научно-исследовательской деятельностью мемориальной квартиры Ю. Н. Рериха поручить комиссии на общественных началах в составе: <…> [39]

Дорогой Борис,

Вот уже две недели, как вернулся домой, но все еще не войти в ритмичную работу. Привез с собой много внеочередной, спешной работы, хотя и связанной с «суета сует» (издательства и разные организационные проблемы), но все же необходимой.

В Москве состоялась официальная премьера фильма в Доме кино. Теперь показывали уже окончательный, принятый Госкомитетом вариант. В общем – фильм удался. Какие-то детали всегда для кого-то по разным причинам будут или наиболее приемлемыми, или – наоборот. Я видел фильм при монтаже, т. е. просмотрел и все кадры, которые в окончательный вариант не вошли. Место с ракой Сергия очень сильно и многозначительно. Особенно сильно оно было в контексте следовавших друг за другом кадров, заключительные из которых выпали: открывающиеся врата, «Вечная память», часть иконостаса и рака, чайка над ясным небом, Изборск весной с сеятелем на горизонте, Печорский монастырь с колокольным звоном, открывающиеся врата церкви и выход крестного хода с пением «Христос Воскресе!». В целом этот цикл имел глубокий философский подтекст победы над смертью, Вечности Бытия. Конечно, христианское мироощущение особенно остро воспринимает моменты показа Святынь в сопровождении церковного пения. Это столь естественно, что термин «субъективно» даже не хочется применять. В меру своего понимания (а также и недопонимания одновременно) Высшего, мы, естественно, вырабатываем свои подходы к Его восприятию, находим в Высшем ключ, на который отзвучит и наше сердце, и наш интеллект. И это, действительно, – наш истинный путь слияния с Высшим. Но он может завести нас и далеко в сторону, если мы сочтем его обязательным для всех и, порицая все иные пути, займемся «спасением душ человеческих», порицая их собственные пути восхождения. Это отнюдь не значит, что я не вижу различий между, скажем, христианами, магометанами, буддистами, ведантистами. Я – человек, поэтому также тяготею к одному, «собственному» пути. Но, да простит мне Бог, я перестал бы Его считать Богом, если бы Он «ратовал» за христиан больше, чем за других. Верю, что «званы» – все, а среди «избранных» – христиане могут оказаться даже и в меньшинстве.

Андрей Николаевич З[елинский] тоже ищет «свой путь». Андрея Николаевича я знаю давно. У него выработались интересные взгляды на некоторые предметы и явления жизни. Но, пожалуй, временами сильны тенденции считать себя среди «избранных» в силу отличия своих убеждений, своей веры, своего пути от разных иных «самаритян». Опасаюсь, что это порой сильно мешает ему.

Жалею, что не удалось нам повстречаться в этом году. Похоже, что нынче на юге нам уже не бывать. Не исключено, что дела потребуют у меня еще выездов в Москву и в Ленинград. Москву я не очень-то люблю посещать – утомляет очень. Ленинград – лучше. Но если я поеду туда, то, вероятно, еще летом, когда Вы будете на юге. Но, может быть, осенью мы все-таки повстречаемся? Очень хотелось бы.

Пишите, Борис, о себе. Гамма Вашего духовного «настроя» как-то близка мне, и контакты с Вами дороги.

Большой привет Вам от Галины Васильевны.

Всего самого светлого.

Сердечно.

Дорогой Саша,

Получил сегодня от Вас две посылки с книгами. Сердечное Вам спасибо. Боюсь, что слишком перегрузил Вас поручениями, в плане которых Вам придется встречаться гораздо больше с теми людьми, которые «приспосабливают» Учение для себя, а не делают его Стержнем, вокруг которого строилась бы их собственная жизнь. Явление это – обычное, и тягота ноши Посланцев, посещающих нашу Землю, в том и заключается, что им приходится быть окруженными лицами, не только вопиющими: «Подай, Господи!», но еще и «подсказывающими», что именно им следует от Господа получить, дабы Господь не ошибся. Имею в виду не только обычную корысть и погоню за материальными благами, но и духовную ограниченность, которая выражается в том, что свой путь, свое понимание Высшего принимается за единственно правильный, а все иные «еретическими». Между тем Те, Кто стоял у истоков Агни [Йоги], вмещали все пути и помогали на всех путях. С этим приходится, дорогой Саша, считаться и, кроме всего иного, черпать из Агни Йоги также и великое терпение. Каждому из нас поручено что-то на этом земном плане и в этой именно нашей жизни чем-то помочь Великому Плану Владык. И, как мне кажется, ощущая в своем сердце Образ Великого Учителя, мы можем иметь к Нему лишь одно обращение: «Помоги, Владыко, не пройти мимо Труда Твоего». Постоянное предстояние перед Владыкой, постоянное ощущение Величия Иерархической Цепи, конечно, главное в нашей жизни. И если мы сумеем сообразно этому направлять свои действия, то – счастье нам. Тогда жизнь не будет прожита напрасно.

Еще раз большое спасибо за посылки. Буду ждать альбомы. Как получились слайды? Не найдется ли и для меня «лишнего»? С маленьких картин у меня как раз слайдов почти нет. Если не затруднит, то поторопитесь с очками для внучки. И не смущайтесь тем, что представления о людях, при личных встречах, будут у Вас меняться. Со временем все станет на свое место.

Большой привет от Г. В. Вам и [Тамаре Григорьевне] <…> [40]

Дорогая Татьяна Львовна,

Получил Ваше письмо. Очень рад, что дела с Терменом продвигаются. Мне думается, что база Скрябинского Музея – неплохое начало. Я не знаю, кто сейчас руководит музеем-квартирой Скрябина, я был там только один раз. Площадь квартиры, по сравнению с квартирой Ю. Н., несравнимо больше и приспособлена к установке инструментов и небольшим концертам. Работу там можно наладить систематическую. Сам Скрябин – был замечательной личностью, его мировоззрение тянулось к Востоку.

Нет ли среди посещающих квартиру поклонников Чюрлениса? Их очень интересуют проблемы цветомузыки, и возможно, что среди них можно было бы найти поддержку. Не приходилось ли Вам встречаться с автором книги о Чюрленисе – Феликсом Яковлевичем Розинером? Непосредственных контактов я с ним не имел, но у нас есть очень близкие общие знакомые, так что, если понадобится, я могу «сосватать». Не исключаю, что зав[едующий] Музеем Скрябина знает его.

В отношении квартиры Ю. Н. могу дополнить, что у меня был разговор о юридической стороне с одним доктором юридических наук, юристом-международником, который сказал, что у нас имеется закон, по которому художественное или научное наследие, представляющее собой общегосударственную ценность, может быть взято на учет и использование его может быть передано в ведение компетентных органов. На этот счет не так давно я читал какую-то статью даже в «Известиях», причем в статье указывалось как раз, что Министерство культуры почему-то редко прибегает к этому закону, чем наносится вред, т. к. некоторые люди монополизируют и не допускают к попавшему в их руки наследию соответствующих специалистов и исследователей.