Мне радостно было узнать, что Вы учились в Ленинграде. Я сам еще в юности жил и учился в этом замечательном городе и очень люблю его. Ленинград не так-то далеко от нас – до Таллинна шесть часов на поезде или на автобусе, а поселок, где я живу, – в часе езды на автобусе от Таллинна. Я часто бываю в Ленинграде и там у меня много друзей, близких мне по духу. Чувствую по Вашим письмам, что и Вы принадлежите к таким друзьям. Я очень рад, что у меня появляются друзья и в Болгарии, родной и близкой нам стране.

Святослав Николаевич много говорил о Болгарии. Ему и Девике очень у вас понравилось, и он рекомендовал мне сотрудничать с болгарскими друзьями. Вы правильно сделаете, если будете следовать мудрым советам Святослава Николаевича. Именно в каждодневной жизни необходимо проявляться во всех лучших, доступных нам качествах. Ведь живем мы для того, чтобы одухотворить жизнь, возвысить обыденность до высокой степени космического творчества. И этого нельзя достигнуть, игнорируя качество самой обыденности, в которой закономерностями рока мы оказались. Живой Этикой назвали Елена Ивановна и Николай Константинович Книги, в которых запечатлен путь духовной эволюции. Уверен, что Вы многое почерпнете и приложите в своей жизни из изложенного в этих Книгах. Только так жизнь и может меняться к лучшему. Я думаю, что мы с Вами как-нибудь повстречаемся и побеседуем подробнее, а до этого будем поддерживать контакты письменно и сотрудничать на общем поле деятельности.

Меня очень интересуют публикации, которые появились у Вас в связи с выставками Николая Константиновича и Святослава Николаевича, а также сведения о книгах, которые у Вас в Болгарии вышли или готовятся к выходу. Со своей стороны постараюсь Вас информировать и подбросить Вам все то, что у нас можно получить. На этих днях подберу для Вас некоторые материалы и вышлю бандеролью. Сейчас на этом должен кончить, очень спешу. Буду ждать от Вас весточек. Сообщите полностью Ваши имена с отчеством.

Шлю всей Вашей семье свои самые наилучшие пожелания.

Всего Вам самого, самого светлого!

Душевно.

Дорогая Людмила Васильевна,

Получили ли Вы приглашение участвовать в новосибирской Конференции? Знаю, что далеко не все участники импонируют Вам. Однако Конференция может «прозвучать», особенно, если на нее приедет С. Н. Приглашение ему готовится. Марчук все это «мероприятие» поддерживает. Приезд С. Н. вне выставки облегчит переговоры по другим вопросам, в том числе и [о] создании Комиссии по наследию Н. К. Поэтому Ваше участие в Конференции было бы очень желательным. На всякий случай, дабы Вы были в курсе дела, перечисляю имена лиц, которым приглашение участвовать в Конференции должно было быть разослано: Окладников, Ларичев, Малявкин, Покровский Н. Н., Кряжев А. Я., Кубарев В. Д., Ларичева И. П., Куминова А. В., Маточкин, Ревякин В. С., Андросова Л. А., Шапошникова, Зелинский, Качальская (директор Новос[ибирской] галереи), Велижанина Н. Г. (ее замест[итель]), Гостеева Е. И. (из Новос[ибирского] университета), Цесюлевич, Беликов, Князева, Володарский, Кашкалда, Потабенко С. И., Полякова Е. И., Сидоров, Бадараев (Улан-Удэ), Пивкин В. М.

Конечно, не все смогут принять участие. Лично я, в силу многих причин, свое согласие дал, хотя не скажу, чтобы меня на эту конференцию особенно тянуло. Но я не исключаю, что С. Н. согласится приехать. Кроме того, могут образоваться новые контакты с нужными и полезными людьми. В частности, в Новосибирске только что был академик Борис Николаевич Петров (он, между прочим, хороший знакомый тестя Маточкина). Его также «вовлекли» в некоторые связанные с Н. К. дела и подбили на демарш перед Александровым. Петров, в связи с «Ариабатой», [48] бывал в Индии и посещал С. Н., что упрощает дело. Как говорится: «Стучите и отверзится вам». [49] Не теряю надежды и веры в сию заповедь.

Всего Вам самого светлого.

Искренне Ваш

Дорогая Нинель Максимовна,

Большое Вам спасибо за письма и новый список архивных материалов. Пользуясь Вашим предложением, составил дополнительный список материалов, которые мне очень хотелось бы иметь. Все это, конечно, в пределах Ваших возможностей. Я и так уже «эксплуатирую» Вас до потери совести.

Интересно, что в Ленинку попали Рубакинские материалы. Не исключаю, что через Рубакина Рерих познакомился с Булгаковым. По некоторым соображениям меня и Руманов интересует. Его Н. К. Р. упоминал в переписке с Прибалтикой.

Сочувствую Вам в неудаче с Алтайской поездкой. Что же касается окружающих нас людей, особенно сослуживцев, то это – самый трудный «материал», но и единственный, на котором закаляются наши духовные силы, вырабатывается умение и получать что-то от жизни, и давать ей нечто ценное. Н. Рерих часто повторял: «Препятствиями растем», ну а больших препятствий, чем окружающая нас среда, никто нам не предоставит. Что же касается Вашей принадлежности к «белым воронам», то к этой характеристике уверенно могу добавить, что Вы не из тех «белых ворон», которые при «клеве» опрокидываются лапками вверх и покорно ждут перемены ветра. Свою ладью Вы и против ветра с успехом водить умеете.

Пьесу Рериха [50] я Борису Михайловичу послал и имел от него письмо. У него наметилось что-то о Рерихе для радио, и он предложил мне принять в этом участие. Все это требует еще уточнений, и я предложил ему встретиться. Весь июль, а не исключено, что и август, я пробуду дома. Если и будут выезды, то кратковременные. В Новосибирске намечают осенью провести научную Конференцию, посвященную Рериху. [51] Проводить будут совместно Сибирское отделение АН и Новосибирская картинная галерея. Для участников Конференции я подготавливаю некоторые материалы. На Конференции в основном будут затронуты проблемы, связанные с изучением Рерихом Центральной Азии.