Шрифт:
***
«Верно, ты учил меня, Дельзаро, чтобы я мог доказать всему миру и нашему отцу, что даже такие, как я, могут добиться небывалых высот и вершить великие дела».
Якитантис замер на месте в тот момент, когда самоуверенно делал шаг в сторону падающего тела. Карлик упал, но не замертво. Одной оставшейся рукой и ногой он удерживался на земле, будто животное без двух лап, илуний окутал его, не давая умереть и тратя силы на восстановление.
– Зачем ты продолжаешь мучиться, неужели так сложно признать очевидное поражение и сдохнуть! – Якитантис снова ухватился за меч, и тремя взмахами отправил к пытающемуся реанимировать себя карлику столько же волн. Они настигли его одна за другой, швыряя из стороны в сторону, метая маленькое тельце по воздуху, пока оно не шмякнулось где-то вдали.
Удары самурая были разрушительными, но очень меткими. Каждое из них могло бы разрушить планету, но поразительная точность и умение контролировать силу наносили урон только Лейдергаду.
***
– Отец, это я его заставил, Дельзаро не хотел, это все моя вина! – карлика держало двое мужчин, пока тот пытался прорваться к отцу и брату.
Последний лежал у стены с окровавленным лицом, отец стоял над ним со слегка отекшей щекой и двумя нанятыми верзилами по бокам.
– Ты, посмел ударить меня, своего отца! Думал, раз стал сильнее, то теперь можешь делать, что хочешь?! Что ж, это правильная мысль, но вот только сила это не все, еще есть деньги, власть, благодаря им я смог нанять тех, кто сильнее тебя и проучить от моего имени! Чувствуешь, Дельзаро, это угнетающее чувство внутри, тяжесть – это поражение, которое ты испытал, будучи уверенным в победу. Щенок, ты ничего не знаешь о мире, но посмел возомнить себя самым умным?!
– Ты мне не отец, мне не нужно родство с тем, кто презирает слабых. Лейдергад твой сын, в нем твои гены, если ты считаешь его слабым, то в этом твоя вина и больше ничья. Ты слабак, отец, это заложено в твоем днк, поэтому ты так отчаянно пытаешься доказать обратное, поэтому, ты ненавидишь родного сына.
– Не смей его так называть! У него нет имени, он никто, Лейдергад, ха! Ты придумал ему это сраное имя, означающее надежду?! Надежду на что? Что он сдохнет поскорее?! Это все его вина, его влияние плохо сказывается на тебе, моем единственном сыне.
– Ты мне отец.
– Говори, что хочешь, но ты – это я, один в один. Я очень долго шел к этому дню, протаскивая в сенате свой законопроект, спасибо расовой гонке за помощь, она началась так вовремя. Теперь, такие как этот урод за моей спиной исчезнут из нашей истории, будто грязное пятно с белоснежной рубахи, мы возвысимся над всеми, убрав слабое звено из нашей цепи!
– Нет, ты не посмеешь, - кряхтя от боли, Дельзаро начал вставать, но удар в челюсть снова заставил его проскользить вниз по стене.
– Было очень благородно с твоей стороны попытаться обучить это чудовище силе кругов, но такой, как он, никогда не добьется ничего в этой жизни. Не станет великим мастером, ученым или кем-либо еще, его ждет лишь забвение и смерть в специальном для него месте и подобных ему. Господа, отведите эту уродливую надежду в лагерь для других надежд, хех. А ты, сын мой, отправишься в институт политики, где пойдешь по моим стопам и будешь под тщательным надзором.
– Не трогайте его! Лейдергад!
– Дельзаро!
Братья пытались дотянуться друг до друга, но не могли ничего поделать, и судьба разделила их.
Десять лет спустя. Неполноценных в это утро подняли раньше обычного, жестокие надзиратели построили всех в одну шеренгу, особенно обожая подгонять хлыстами и дубинками тех, кто никак не мог идти быстрее. Среди этого разнообразия несовершенных фельсонтов стоял и карлик, что вырос умом, но так и остался маленьким.
Их вывели на крупную площадь, где их ждало много фельсонтов с оружием в руке и всем стало понятно, что сейчас будет. Забитые и сломленные, никто из них даже не сопротивлялся, мечтая принять смерть, как избавление.
– Ну что, уродцы, вот и пришел ваш звездный час. Как вы знаете, у нас сейчас в самом разгаре мировая война, бьются все и со всеми, поэтому, у правительства сейчас каждая копейка на счету и нет лишних денег на содержание не нужного балласта.
– Ублюдки… - с трясущимися кулаками, одна из девушек осмелилась вслух произнести это слово. У нее одна нога была короче другой и изувечено всякими болячками пол лица. – Надеюсь, вы все подохните на этой войне, ваши дети, жены, пусть муликанцы изнасилуют их и затем еще раз трахнут их мертвые тела!
– О-хо-хо. Как мы заговорили. Решила, что раз скоро помирать, то теперь можно выговориться?! – один из надзирателей подошел к ней и схватил ее за щеки. – А что же ты молчала, когда мой член заходил тебе в глотку, ах да, прости, ты не могла в этот момент говорить. Знаешь, по началу, было не привычно трахать такую, как ты, но вскоре мне понравилось. Нам всем будет не хватать твоей ласки по ночам.
Толпа фельсонтов рассмеялась, и надзиратель пустил пулю в голову девушке.
– Оружие наизготовку! – прокричал он. – Целься!