– Меня называли глупцом, мне говорили, что мое видение этой утопии всего лишь наивная сказка, что это невозможно, но где бы я был, если б слепо верил всему, что мне говорят «умные люди»? Но я видел мир, видел людей и читал их души по уставшим глазам, говорил с вами и понимаю, как никто другой, чего вы хотите на самом деле! Ублюдки чувствуют наш гнев, они боятся и называют меня Сокрушителем Миров, пытаясь убедить вас, что я несу хаос, но давайте будем честны, без хаоса нельзя поменять установленный тысячелетиями порядок, из пепла мы построим новый мир, прекрасный и объединенный под одним знаменем!

Гул миллиона людей разлетелся по полям и ударил в уши, рев моторов слился с ним воедино, и самолеты вскоре пролетели над головой, неся волю многих в своих ракетах.

– Это прекрасное слово – война, пора придать ей другое значение и похоронить глубоко и надолго, но сначала, мы сожжем старый мир, чтобы взрастить новый. Звучит безумно, но все мы немного безумны, разве нет?

Джорелл стоял на сцене, окруженный огромным множеством людей, смотрящих на него глазами полными надежды, но вой сирен вновь нарушил торжество и небеса окрасились в огненно-оранжевый. Горящий, разрушенный город восстал и окружил Джорелла, а человек, которым был он сам, рыдающий от ужаса и горя, снова прокричал ему, «Посмотри на это, разве этого ты хотел? Это все твоя вина и ничья больше! Если б не ты, ничего бы из этого не произошло!»

***

Джорелл вновь очнулся в холодном поту, на этот раз из его носа и ушей шла кровь. Он прокричал от злости и стукнул кулаком по стоящей рядом тумбочке, которая пережила этот удар лишь потому, что ее ударили без использования илуния.

– Я так больше не могу, эти ужасные обрывки, мне нужно узнать правду. Это не мог быть я, этот ужас, неужели и вправду сотворен мною? Нет, я люблю людей, готов биться за них на смерть и всегда отстаивать их интересы. Я всегда считал себя филантропом, но разве филантроп мог начать войну? Я и вправду ее начал, или же нет? Что же со мной произошло… Кто остановил меня, и остановил ли? – Джорелл шепотом говорил сам с собой, прибегая к анализу своих снов. – Ильмарион боится рассказывать мне правду, я видел это в его глазах, Дутанор, думаю, тоже будет молчать, но разе можно их винить, когда я и сам боюсь ее?

– Идти в больницу? Восстановление памяти отнимает много времени, которого, у меня нет. А что если я изменюсь после того, как узнаю правду, что если Ампелайос, Улькиус и Линтранд из-за этого подменили мне воспоминания, потому что им нужны были мои навыки, но без моей старой личности? Скорее всего, так оно и было…

– Джорелл, у тебя все в порядке? – за дверью послышался голос Руксэндры, которая проснулась от крика. В этот раз в апартаментах они были только вдвоем.

«Точно, я могу спросить у Рукэсндры, она наверняка знает об этих событиях! Если в мире была война, ей известно об этом, правда так близко! Нет, нельзя, если я изменюсь под действием истины, то люди останутся без защиты, мне нужно терпеть, еще чуть-чуть, пока во мне не перестанет биться сердце, или пока человечество не окажется в безопасности!»

– Джорелл?!

Он начал вставать с кровати, чтобы открыть дверь, но вовремя заметил отражение в панорамном окне. Темно-синие светящиеся глаза с такого же цвета полосами, идущими по всему лицу.

– Да, все нормально, - прокричал тот в ответ, чтобы не выходить в свет.

– Может, откроешь мне?

Руксэндра была настойчива, Джорелл думал, что она уйдет, как только услышит, что все в порядке.

– Извини, но я не могу, - вдруг услышала Руксэндра слегка грустный тон.

– Не можешь? Почему?

Джорелл подошел ближе к двери, чтобы не играть в глухой телефон сквозь не тонкие стены и сказал:

– Просто не могу, ты вскоре поймешь, почему, но сейчас это тайна, которой я не могу поделиться с тобой.

Девушка стояла за стеной в одной ночнушке, положив ладонь на стену, будто хотела дотянуться сквозь нее до Джорелла.

– Ты весь такой загадочный с тех пор, как тебя увидела, знаешь, а ведь я не знаю о тебе ничего, ни фамилии, ни прошлого, даже твоего лица, а между прочим, ты рискуешь своей жизнью и бьешься с такими чудовищами за людей, - Руксэндра села на пол, облокотившись спиной об дверь в комнату Джорелла. Девушка немного улыбалась, сама не зная почему. Возможно, потому что в эту магическую ночь, вдали от дома, она говорит с человеком, в которого, влюблена?

Подобная мысль уже пробегала у нее в голове, но тут же гналась прочь. Это же ведь так глупо, влюбиться в того, о ком ничего не знаешь, и даже как этот человек выглядит, но, возможно ли, полюбить кого-то лишь за поступки? За самопожертвование и бесстрашие перед лицом любой опасности, за то, как кто-то делает великие дела и при этом не кичится об этом на каждом углу.

– Я и сам не так уж и много знаю о себе, вернее, думал, что знаю, - послышался ответ из-за стены.

Джорелл тоже сидел тем же образом, что и Руксэндра, в какой-то степени их спины отделяла друг от друга всего лишь дверь, на которую им чудесным образом обоим захотелось облокотиться. Будто бы они оба предчувствовали один из тех разговоров, который наполняется неизвестной, но удивительной магией, и избежать его невозможно.

– Глупости, разве можно не знать самого себя?

– Как оказалось, еще как можно, ты даже не представляешь, насколько правда может шокировать.

– Даже если и так, то мне кажется, что ты удивительный человек, Джорелл, загадочный, со своими тараканами в голове и иногда заносчив и холоден, но удивителен.

– Вот как? Хах. Это самый странный, но в тоже время приятный комплимент, который я слышал от прекрасной девушки.

– Ты и вправду думаешь, что я прекрасная? – Руксэндра слегка покраснела, ее щеки налились краской.