– Садись, - попросил Лайлин.

Пуф нашелся у изголовья.

– Мне сложно говорить... громко. Пожалуйста, сядь.

Ати стоял.

– Тебе нужен врач. Какого врача мне позвать?

Дядя рассмеялся - тихий, хрустящий звук.

– Не надо врача... Не надо. Хотел бы я, чтобы врач мог помочь мне.

– Тогда, может, подать тебе что-то? Воды?

Лайлин покачал головой.

– Пожалуйста, сядь.

И только когда его просьба была исполнена, заговорил снова.

– Расскажи мне, как у вас дела? Вижу, что хорошо. Как Болус? Все торгует? И успешно торгует же. Всегда верил, что он добьется многого. Как твоя мать? Все так же красива? И далека...

Засыпанный этими полувопросами-полуответами, Ати не знал, что сказать.

– Дай же мне посмотреть на тебя, - приподнялся на кровати дядя.

Со второй попытки он сел - неясный силуэт в полумраке алькова. Но вот силуэт этот надвинулся. Покрывала дядя не снял даже в доме, и Ати был благодарен ему за это.

– Как же ты похож на мать, - потрясенно произнес Лайлин, беря его лицо в руки.

Ати смирился уже с его близостью, но от прикосновения вздрогнул. К счастью, то длилось недолго. Дядя откинулся обратно на подушки и замолчал.

– Скажи, что с тобой? Почему ты думаешь, что врач не поможет тебе?

В ответ Лайлин только улыбнулся. Глядя на него, снова размывшегося до смутного образа, Ати пытался вспомнить, как же он выглядел раньше. Раз увиденное узнается всегда, но новый облик заменяет в сознании старый. Время - та же тень и скрывает слишком многое.

– Я так хочу дождаться Болуса, но знаю, могу не успеть. Если же не успею...
– Дядя шевельнулся, скользнул пальцами в складки одежды.
– На случай, если не успею, я должен буду просить не его, а тебя.

В руке его был запечатанный квадрат бумаги. В отличие от прочих вещей неожиданно белый.

– Я приехал сюда неслучайно. Мне осталось немного. Совсем немного уже, в этом никакого сомнения. Там, где я жил в последнее время, нет никого из варази... Но Силац - большой город. Я узнал, что один из их швецов поселился здесь. Он послушает тебя, должен будет послушать. Просто отдай ему письмо и деньги. Они в сундуке.

Ати обернулся - сундук и правда уже стоял у двери. Маленький, вытертый, он едва ли вмещал многое. Но совсем не хотелось, чтобы пришлось из него что-то достать.

– Не говори так. Отец вернется через неделю. Ты непременно увидишь его.

Дядя снова издал странный хрустящий смешок.

– Швец варази - едва ли простой человек. Но он не откажет мертвецу в последней церемонии. Обещай, что найдешь его. Обещай. Обещаешь?

Завороженный повелительной силой его голоса, Ати кивнул. Тяжесть согласия тут же легла ему на плечи, но вернуть данное он не мог.

– Тогда... Десять лет назад... Болус возвел большую гробницу. Думаю, в ней найдется место и для меня. Если же нет - похороните меня рядом. Это важно мне.

Ати кивнул снова - и гнетущая тяжесть как будто удвоилась. Совсем не такого разговора он ждал и оказался к нему неготов. Но тогда, когда, казалось, мрак должен был сгуститься только больше, дядя внезапно повеселел.

Хотел ли и он быстрее оставить позади эти черные земли или взятое обещание взбодрило его, Ати не понял.

– А Ашта? Здесь ли еще старая Ашта?

– Конечно, - с облегчением отозвался он.
– Как всегда, командует кухней.

– Скажи ей, что я дома и хочу съесть свое любимое блюдо. Может, оно придаст мне сил.

Эта перемена в настроении - в самой дядиной повадке даже - утешила Ати.

– Сейчас же скажу.

Третье обещание уже не легло на душу камнем. Наоборот. Он собрался встать, но Лайлин остановил его.

– Подожди. Посиди со мной еще немного.

Но, против ожидания, больше не говорил ничего. Полулежа на расшитых подушках, дядя просто молчал. Тишина, однако, была легкой. Казалось, он погрузился в задумчивость. Задумчивость эта расслабила искаженные болью черты, а полумрак сделал остальное. Взглянув на него в очередной раз, Ати вспомнил, наконец, лицо из своего детства. Как мало осталось теперь от того лица.