— Уже бегу, босс, — Энтони соскочил со стола, рванув к двери.

Теодор потушил сигарету и встал.

— Кстати… Ты читал сегодняшний «Пророк»?.. Не знаешь, дату похорон объявили?

— Сегодня, в одиннадцать утра. «Пророк» лежит на твоём столе, босс, — ответил Голдстейн уже из соседней комнаты.

— О, чёрт! — простонал Тео.

Он медленно опустился в кресло, закурил очередную сигарету, хлебнул кофе и только после этого, вздохнув, открыл «Пророк». Взгляд сразу же упал на колдографию Пэнси, и он пробормотал ещё раз:

— Чёрт…

Выдыхая один клуб дыма за другим и стараясь не обращать внимание на повышающееся давление, крошечными молоточками застучавшее в висках, он наконец прочитал некролог. Какой-то бойкий журналист умудрился втиснуть всю жизнь Пэнси в несчастные пятнадцать строк. Некоторое время Теодор просто сидел, уставившись на эти сухие, бесцветные слова, отдававшие казёнщиной, и думал о том, как чертовски хрупка и мимолётна человеческая жизнь.

Когда сигарета обожгла пальцы, он вышел из оцепенелой задумчивости. Кинув прощальный взгляд на колдо, где Пэнси всё ещё улыбалась, он закрыл газету и вскочил на ноги. На сожаления и слёзы времени не было — убийца разгуливал на свободе. Схватив со стола несколько папок, он торопливо вышел из кабинета. Перед похоронами следовало ещё кое о чём позаботиться. Во-первых, он собирался поговорить с одной хорошей девушкой из службы «Семья и дети». Слова Драко о стремлении Астории к единоличной опеке не давали ему покоя. Во-вторых, необходимо было проверить: так ли хорошо, как раньше, действовали старинные семейные охранные амулеты Малфоев. Упёртость Драко в этом вопросе тревожила Теодора. К счастью, он знал место, где можно было подробно обо всём узнать — семейная библиотека Ноттов.

***

Он вернулся в Министерство без четверти два. Общая комната детективов была пуста: очевидно, ребята всей командой отправились на охоту за эльфом. Войдя в свой кабинет, он сразу рухнул на кожаный диван, опёршись локтями о колени и уткнувшись в ладони лицом. Массируя ноющие виски, он застонал — похороны прошли ужасно. Проводить Пэнси в последний путь пришло много слизеринцев, а после Блейз и Драко потащили его в «Дырявый котёл». Там они сидели втроём в полной тишине и пили стакан за стаканом. Блейз даже не выдал ни одной шутки, что было странно и только добавляло депрессухи. После третьей порции огневиски страх и молчание стали совершенно невыносимы, и Тео ушёл, оставив друзей топить скорбь в непомерном количестве алкоголя.

Теперь, сидя в своем кабинете, он лихорадочно пытался вернуть душевное равновесие, но до сих пор его попытки не увенчались успехом. Как он жалел, что Энтони сейчас нет на месте. Его коллега и друг всегда приходил на помощь, когда требовалось освободиться от этого щемящего чувства беспомощности.

— Твою мать! — проворчал Теодор, закуривая очередную сигарету.

Нарочито медленно вдыхая дым, он всецело сосредоточился на вкусе, смакуя его в предвкушении долгожданного спокойствия. Совершенно неожиданно струящаяся сероватая пелена вытянула на поверхность мозга мягкий обольстительный шёпот: «Тогда до завтра» и невесомый поцелуй в уголок губ. Разгулявшийся разум с восторгом подкинул напоминание об изящном изгибе узкой спины в том месте, где тонкая талия плавно перетекала в женственную округлость бёдер, словно облитых тонким шёлком маленького чёрного платья. Теодор снова застонал, однако на этот раз стон не был вызван очередным разочарованием.

«О да, это как раз то, в чём я так сильно нуждался…»

Он резко встал и пошёл к столу. Порывистость движений выдавала поглотившее его нетерпение. Схватив перо и наколдовав белый лист пергамента, он торопливо набросал послание.

«Встретимся у заброшенного камина в западном крыле через десять минут. Т».

— Краткость сестра таланта, — шепнул он сам себе, разложил бумаги по местам и вышел из кабинета.

Спустя несколько минут он уже стоял в министерской совятне, а отправив записку, сразу двинулся к пресловутому камину. Эта часть Западного крыла Министерства служила архивом выданных патентов. Кроме хранителя, которому перевалило уже за сто лет, и редких посетителей, скрашивавших старику одиночество, сюда никто не захаживал.

Не позволяя себе сломя голову нестись через залы министерства и всячески сдерживая шаг, Тео уверенно приближался к месту назначения. По пути ему несколько раз приходила в голову мысль, что Гермиона может передумать и не прийти. Положа руку на сердце, он до сих пор не мог понять, что за безумие накрывало их с головой уже дважды. Даже сейчас, стоило только ему подумать о мягких, полных губах и соблазнительной улыбке Гермионы, он чувствовал, как по венам огнём разливается желание, безжалостной лавой обжигая внутренности.

Он был довольно искушён в отношениях с женщинами. Даже вспоминать не хотелось, сколько за эти годы ведьм побывало в его объятьях. Но ни разу отношения не заходили дальше быстрого бессмысленного перепихона, призванного облегчить плотское желание. И уж тем более, ни одна из этих женщин не в силах была отвлечь его от находящегося в самом разгаре, открытого расследования. В его практике такое случилось первый раз. И ещё одна странность: Гермиона была гриффиндоркой, а выпускницы этого факультета никогда его особенно не привлекали…

Размышляя таким образом, Тео наконец достиг цели. Как он и думал, в коридоре было тихо и совершенно безлюдно. Прислонившись к стене возле камина, он терпеливо ждал, вслушиваясь в ритмичное тиканье часов. Если до этого ему казалось, что время несётся с бешеной скоростью, то теперь всё переменилось: стрелка отмеряла минуты с мучительной медлительностью: «тик» и после долгой паузы «так»… затем снова «тик», пауза и «так»…

Теодор глубоко вздохнул, чувствуя, что от подобных размышлений приятное тепло предвкушения вновь сменяется плохим настроением, царившим в его душе всё время с момента вечеринки. Прошло уже пятнадцать минут, и он всерьёз начал подумывать о том, что пора возвращаться в «Дырявый котёл» к Драко и Блейзу, которые, он точно знал, всё ещё сидели там, когда услышал торопливый перестук каблучков.