Легче, чем предположить, что предатель — один из своих. Он не мог выбросить из головы мысль, что его предал кто-то из своих, но воспоминания о том запахе, сохранившемся на коже солдат, укрепляли сомнения.

— А если не идти по легкому пути? — осторожно спросила его Меринас. — Кейн не знал, что мы с тобой стали… парой. Он даже не был уверен, что мы занимались сексом. Он может подозревать, но он не знает, в чем именно дело.

— Он мог знать, — Кэллан нахмурился. Кейн не мог не знать или на худой конец должен был догадаться, что его сестра слишком сильно эмоционально связана со своим любовником. Совет построил свою догадку именно на этом.

Меринас вздохнула.

— Возможно, он мог бы поступить так, если бы это не касалось нас. Он слишком много вложил в это, слишком много раз рисковал собой.

— Почему? — Кэллан рыкнул. — Почему он так сильно на этом зациклен? Ему должно было хватить уже того, что предоставила Мария.

Меринас задумчиво прикусила губу.

— Я не знаю, почему он так поступил, почему с таким остервенением искал новые улики, — призналась она. — Но я знаю, как это важно для него. И я видела, как он был расстроен, как он стал почти одержим этим. Кейн не предаст тебя, дело не в том, насколько это для него рискованно, а в том, что движет им.

Кэллан низко зарычал.

— Ммм, это такой сексуальный звук, — в голосе Меринас скользило удовольствие.

Кэллан повернулся, удивленный и возбужденный этой провокацией.

Меринас смотрела на него призывно откинув голову назад, слегка опустив ресницы.

— Что именно? — спросил он осторожно.

— Это рычание в твоем голосе, — сказала она, наблюдая за ним из-под тяжелых век. — Это заставляет меня дрожать, порождает потребность касаться твоего тела, тереться о него.

Он тщательно понюхал воздух. Сводящего с ума мускатно-горчичного запаха пребывающей в отчаянной нужде самки не было, только теплый аромат возбужденной женщины. Кэллан внимательно наблюдал за ней. Ничего в выражении лица Меринас, в плавных движениях рук, поправлявших волосы, в расслабленных слегка раздвинутых ногах не указывало на то, что химически вызванная жажда захватила ее.

Этого запаха не было в воздухе: не было никакого отчаяния или напряжения. И все же что-то присутствовало. Как легчайший аромат весны. Признаться, это не менее будоражило его чувственность, чем запах ее жажды, приводило его чувства в смятение.

— Почему ты так смотришь на меня? — Меринас провела пальцами сквозь волосы, пытаясь привести их в порядок. Она по-прежнему выглядела сексуальной и взъерошенной, манящей.

— Ты хочешь меня, — легкая хрипотца в голосе выдавала, как сильно он поражен этим фактом.

— Ну, это понятно, — она подарила ему взгляд, который словно спрашивал, в своем ли он уме. — Только что догадался, Шерлок?

Кэллан нахмурился.

— Женщина, подлое ты существо. — Львиный рык, многократно усиленный громким эхом, прокатился по комнате.

Меринас вспыхнула, понимая, что он ее соблазняет.

— Я — стерва, — ясно было, что она смеется над ним, — спроси Кейна, он тебе расскажет.

Упоминание о ее брате отрезвило мужчину. Засунув руки в карманы джинсов, Кэллан прошел через комнату к окну и, не выглянув на улицу, закрыл его тяжелыми шторами. В том, чтобы осматривать территорию дополнительно, не было необходимости — в их районе было достаточно диких животных. Мир вокруг их убежища был наполнен многоголосием птиц, серенадами влюбленных лягушек, сытым рыком удачно поохотившегося хищника. По воцарившейся тишине он узнал бы, что их нашли.

— У тебя есть способ связаться с ним, кроме телефона? — спросил он.

Меринас вздохнула, успокаиваясь. Она светилась радостью и надеждой, и несмотря на обстоятельства, она впервые поверила, что у них есть шанс. Ее невинность поражала и пугала его.

— Нет, никакого, — тихо сказала она, пожав плечами. — Еще до того, как я уехала, Кейн защитил телефоны, которые мы использовали, поэтому звонки не могли быть взломаны и отслежены. Оба блока имеют индикатор, срабатывающий в случае, если кто-то захватывает канал. Поверь, он принял все возможные меры предосторожности.

Устройство Меринас было спрятано в его снаряжении. Доставая утром свой пистолет из кучи вещей, Кэллан почувствовал его вибрацию.

— Или твой брат предал нас, — сказал он, видя, как темнеет ее лицо от шока, — или мой. Ты должна понять, Меринас, мы в большой беде. Совет знает, что я соединился с тобой. Они не остановятся сейчас ни перед чем, чтобы захватить тебя. Пока мы были в плену, они делали все, чтобы мы размножались, полагая, что наших детей будет легче контролировать. В Совете знают, что если они захватят тебя, то я пойду к ним добровольно.

Он увидел, как страх затопил все ее существо. Меринас тяжело сглотнула, ее руки сжали материал рубашки на талии, и пальцы побледнели от напряжения.

— Что будем делать? — спросила она.

— У меня есть два варианта, — резко выдохнув, начал Кэллан, — и ни один из них не безопасен. Первый — мы могли бы покинуть страну, затеряться, но это не гарантирует, что они не найдут нас. Мы и наши дети никогда не будем по-настоящему в безопасности. Второй — я мог бы довериться твоей семье и сделать то, ради чего ты пришла и о чем просила меня, но даже это не гарантирует безопасность. Оба варианта плохо пахнут, Меринас. Каким бы путем мы ни пошли, мира для нас не будет.