Уголки его рта дергаются.

– Больше, чем ненавидишь меня?

– Я не совсем уверена. Сомневаюсь, что ты хуже тошноты.

– Я не хотел причинить тебе боль.

Я кашляю от смеха.

– Ты выбрал странный способ показать это.

– Я плохо разбираюсь в подобном дерьме, Пьюрити.

– В потрахивании студенток?

Его глаза сужаются.

– Не помню, чтобы я трахал тебя.

– Это так просто потому, что ты бросил меня, решив, что каким-то странным образом должен защитить меня от непонятно чего.

– Черт возьми, маленькая девочка, - он упирается ладонями в столешницу кухонного островка. – Ты слишком, блядь, молода. И неопытна.

Если бы у меня не было похмелья, я могла бы проигнорировать это. Может быть, я бы не стала возмущаться по поводу этого дерьма. Оставила эту ситуацию в покое и приняла его глупое объяснение за чистую монету. Но я устала, раздражена и у меня ужасно болит голова, а еще я уже действительно сыта по горло этими его «я-делаю-это-для-тебя» штучками.

– Я говорила тебе, что мне не нужно, чтобы ты обращался со мной как мой отец, - чеканю я. – Но ты не можешь перестать обращаться со мной, как с маленькой девочкой.

– Тебе восемнадцать, - рычит он. – У тебя нет жизненного опыта, но ты хочешь…

– Я хочу трахаться кем-то старше и опытнее, чем парни из колледжа, - заканчиваю за него я.

– Черт возьми, Пьюрити.

– Может быть, я сама знаю, чего хочу, - настаиваю я. – Может быть, сидеть на коленях под столом и сосать твой член – это именно то, чего мне хотелось. Может быть, мне хотелось кончить, пока я разговаривала по телефону со своим отцом, потому что это самая грязная вещь в мире, которую я только могла себе представить. Может, мне хочется, чтобы ты трахнул меня, именно потому, что ты не студент.

– Ты должна перестать говорить о том, что хочешь трахнуться со мной, маленькая девочка. Разворачивайся и уходи. Встречайся с кем-нибудь своего возраста.

– Отлично. Ты хочешь, чтобы я встречалась с другими парнями? Хочешь, чтобы я трахалась с ними вместо тебя? Хочешь, чтобы я потеряла девственность с ними, а не с тобой? Должна ли я вернуться, когда у меня появится больше жизненного опыта? Тогда ты трахнешь меня?

Он издает низкий рык.

– Перестань говорить о других парнях.

– Почему? – вызывающе спрашиваю я. – Мне показалось, ты хочешь, чтобы я набралась «жизненного опыта» - после всех этих разговоров о моей киске, принадлежащей тебе.

Прежде чем я успеваю сказать что-либо еще, его пальцы окружают мои запястья, и, дергая, он прижимает меня к своей широкой груди. Его член прижимается к моему бедру, и сквозь меня, даже через дымку моего похмелья, проносится покалывание.

– Чего ты хочешь, Пьюрити? Хочешь продолжать прятаться, потому что мы не сможем выйти вместе куда-нибудь на публику? Это то, чего ты действительно хочешь?

– Я хочу быть твоим маленьким грязным секретом, - шепчу я. Не знаю, почему эта мысль меня так возбуждает, но она того делает. – Хочу быть твоей грязной маленькой девочкой.

– Черт возьми, Пьюрити.
– рычит он, прижимая пальцы к моим запястьям. – Если я тебя трахну, назад пути не будет.

Мое сердце бешено бьется в груди.

– Я не захочу возвращаться.

Больше он не говорит ни слова.

Он подхватывает меня на руки так же, как и прошлой ночью, неся меня по коридору наверх в свою спальню, где кладет меня на кровать и исчезает в ванной. Он возвращается через минуту.

– На раковине лежит зубная щетка. Я буду там через пару минут.

В антикварную ванну на ножках течет вода, формируя пузырьки. Я на минуту останавливаюсь, чтобы осмотреться. Главная ванная комната, как и остальная часть его дома, выполнена в классическом стиле: здесь черно-белая плитка и антикварная сантехника. Все это так похоже на него.

Несколько минут спустя мой рот ощущает себя гораздо менее похожим на губку, и я чувствую себя гораздо менее отвратительно. Пузырьки и вода достигают верхней части ванны, поэтому я выключаю кран. Мистер Гейб стучится в дверь.

– Входи, - зову я, мой живот трепещет.

Дверь открывается, а мистер Гейб стоит и смотрит на меня. Когда он говорит, его голос хриплый.

– Тебе следует пойти домой.

– Тебе следует перестать указывать мне, что делать.

Он ухмыляется, пересекая пространство между нами.

– Тебе следует научиться быть более уважительной, или мне придется вымыть этот нахальный маленький ротик.

– Ну, если ты скажешь мне, что вымоешь мой рот своей спермой, это только раззадорит меня, - отвечаю я.