– Ты ведь подготовил речь, не так ли?

– А мне нужна речь?

– О, боже мой. Я уже позвонил в дверь, Гейб! – говорит Анджело. – Мы же сами втянули себя в большую драматическо-романтическую комедию «Завоюй девчонку». Ты должен произнести речь!

– Я не знал, что мне нужна речь!

Нейт издевается.

– Серьезно? Даже я знаю об этом. Ты должен произнести речь, которая поразит девушку. Или что-то типа песни. У тебя есть бумбокс? Мы можем что-нибудь придумать.

– Что? Нет, у меня нет бумбокса. Кто еще носит с собой бумбокс? У кого вообще он еще остался?

Дверь широко распахивается, и соседка по комнате Пьюрити стоит там, держа что-то в руке.

– Прости, что у тебя в руках? – спрашиваю я, отвлекаясь.

– Шалфей, - отвечает она, глядя на пучок, перевязанный веревкой.

– Что-то горит? – спрашивает Нейт. – Я чувствую запах дыма.

– О, во дворе разведен костер, - объясняет Луна небрежно. – Вы вовремя приехали: сейчас начнутся голые танцы.

– Там танцуют голышом? – спрашивает Анджело. – Это очень похоже на мои вечеринки.

– Пьюрити танцует голой? – рычу я.

Анджело и Нейт проталкивают меня через дверной проем.

– Кстати, у Гейба нет речи, - восклицает Анджело.

– Они говорят, что мне нужно произнести речь для того, чтобы завоевать девушку, - объясняю я.

Луна хмурится.

– У тебя нет речи?

– Проклятье. Ты тоже считаешь, что она нужна?

– Ты писатель, - говорит она, с отвращением морща нос. – И ты не мог написать стихотворение или что-то типа того? Или, возможно, посвятить ей книгу?

– Это было бы хорошо, - говорит Анджело. – Он украсил свой дом для нее.

Луна морщит лоб.

– Декорирование интерьера – это не совсем романтический жест.

– О, а мне кажется, что получилось очень романтично, - отмечает Анджело.

– Л-у-н-а-а-а-а-а-а-а, - голос Пьюрити разносится по всему дому. – Я не знаю, зачем люди танцуют голышом у костра, но это действительно освобождает! Нам следует заниматься этим постоянно!

Луна поворачивается ко мне.

– Я, кстати, не несу за это никакой ответственности. Я говорила ей не есть пирожные.

– Какие пирожные? – спрашиваю я.

– О, вы двое, возможно, захотите прикрыть глаза, - говорит Луна, указывая на Нейта и Анджело.

Пьюрити появляется в гостиной, абсолютно голая, широко размахивая руками.

– На улице так хорошо! Эй, почему дверь открыта? Гейб? А вы кто такие, ребята?

Анджело смеется, а Нейт смотрит в потолок.

– Я думал, ты шутишь насчет танцев голышом, - бормочет Нейт.

– Нет, - отвечает Луна. – И, между прочим, твоя девушка похлеще моей мамы и ее подруг. Я пыталась заставить ее надеть одежду, но ткань раздражает ее, - она подчеркивает свои слова воздушными цитатами.

Анджело театрально прикрывает свои глаза, и, поворачиваясь ко мне лицом, поднимает брови.

– Ну, поздравляю… - говорит он, широко раскрывая глаза, когда произносит следующие слова, - эта кошечка в край укуренная.

Нейт пихает его локтем.

– Не веди себя непристойно.

– Только потому, что я не хочу трогать ее сиськи, это не означает, что они не красивые, - заявляет Анджело. – Она напоминает раннюю Бритни Спирс. Особенно фигурой.

– Это ты еще не видел ее в школьной юбке, - фыркает Луна.

– Перестань пялиться на сиськи моей девушки, - рычу я, пока снимаю футболку и иду через всю комнату, чтобы одеть Пьюрити.

Пьюрити смотрит на меня, ее глаза расширяются настолько, насколько она вообще может поднять свои тяжелые веки.

– Я не твоя девушка, - протестует она.

– А как еще, черт возьми, мне тебя называть?

– Твоей ученицей? – нагло предлагает она.

– Ты не моя ученица, потому что я больше не твой профессор, - говорю я ей. – На самом деле, я вообще больше не профессор.

– Они уволили тебя?

– Я подал в отставку.

Она закусывает свою нижнюю губу.

– Дерьмо.

– Это худшая речь, - стонет Анджело.

– Ты – ужасный романтический герой, - соглашается Нейт.

– Заткнитесь, вы оба, - отвечаю я.

– Попробуйте использовать что-нибудь из фильмов, - предлагает Луна. – Может быть, что-то из «Как Гарри встретил Салли».

– Мы можем побыть несколько минут наедине? – повышаю голос я.

– Нет, - смеется Анджело. – Это не так работает. Ты должен произнести длинную речь перед всеми нами.