– Правитель просил доложить о твоем приезде, так что можешь обсудить это сегодня вечером. Не знаю, что делать с учениками, Антрекс снует по всему замку, подолгу задерживается в библиотеке, если ему встретятся Джуа и Тибор, то он обязательно придерется к ребятам.

– Предлагаю Джуа переночевать у моих родителей, не думаю, что они будут против, - вмешался Тибор.

– Хорошая идея! Так и поступим, - согласился Вилайет, - а завтра утром жду вас на рыночной площади.

Маги вошли во внутренний город, Тибор и Джуа попрощались и направились в Серый квартал, где жили родители Тибора.

– Нужно тебе многое рассказать, - сказал Вилайет придворному кареру.
– Лучше если наш разговор пройдет вне стен замка.

Удивленный Лимф повел гифта вглубь Зеленого квартала, там он пару лет назад наткнулся на небольшую таверну. Хозяин этого заведения до сих пор не узнал в неприметном шатене, который довольно часто ужинал в таверне, придворного карера, это Лимфа только радовало. Вот и сегодня в таверну "Северная звезда" вошли два мага, по их одежде и внешнему виду об этом никто бы и не догадался. Лимф попросил предоставить им малый зал, предусмотренный для проведения переговоров и вмешавший всего один стол и четыре кресла, на час, он заказал две чаши вина из Кандида, сырное ассорти и предупредил, чтобы их не беспокоили.

После рассказа Вилайета о найденном Джуа дневнике и его содержимом, придворный карер долго не мог вымолвить ни слова. Лимф решил, что будет правильно рассказать товарищу о недомогании в конце лета, упомянул он и помощь молодого карера.

– Знаешь, я последовал совету Тибора и теперь ночую на первом этаже рядом со столовой, хорошо бы было перебраться туда со всеми вещами. Теперь я чувствую себя гораздо лучше.

– Я взял с собой молодых кареров, чтобы самому убедиться в существовании дневника. Это не значит, что я не верю Джуа, - поспешно вставил Вилайет.
– Да и на камни хочется взглянуть.

– Хорошо, завтра утром приводи кареров на второй этаж, я буду вас ждать в библиотеке.

Родители Тибора были наслышаны о новом друге их сына, они с радостью предоставили Джуа небольшую комнату на втором этаже дома, который построил отец семейства. Оказалось, что у молодого уроженца Солгарда есть две сестры: младшая и старшая, девушки были очень любопытны, они расспрашивали о жизни в Кандиде, похоже, что даже они не знали, что их брат маг и уже почти два года обучается в Грейстоуне.

На следующий день Джуа решил проснуться пораньше, позавтракали молодые маги в компании старшей сестры Тибора. Ксантию ожидал ответственный день - мастерский экзамен, после успешной сдачи которого она могла открыть свою гончарную мастерскую. Придя на рыночную площадь, кареры бросили взгляд на несколько открытых прилавков, рассмотреть товар они не успели: послышался звонкий голос Вилайета.

Встреча магов в тайной библиотеке прошла как и запланировано: Джуа показал Вилайету и Лимфу дневник, никто из магов не смог прочесть текст, написанный Ауреей. Даже после применения нескольких различных заклятий для гифта не открылось содержания пустых частей дневника. Вилайет расстроился еще сильнее, когда не смог снять тройное заклятие с круглого стола

– Знаете в чем дело, - сказал гифт после тщательного изучения комнаты, - Америй сотни лет назад создал очень сильную защиту, даже сегодня стол с землей связывает не ось, а скорее колонна из стихийного воздуха. Могу даже сказать ее размер: чуть меньше, чем квадратное основание. Даже если нам удастся сдвинуть стол, воздух будет связывать его круглую крышку и подставку еще какое-то время, не исключено что несколько часов. Боюсь, что так долго удерживать стол не сможем и нас четверо, при условии, что я получу разрешение на использование вашей силы.

– Может, все-таки попробуем, - предложил Джуа.

После объединения усилий, магам удалось сдвинуть стол на ширину человеческой ладони, поддерживать такой результат оказалось очень сложно, уже спустя пару мгновений стол принял первоначальное положение. Вымотанные и лишенные сил маги, приняли единогласное решение: нужно искать другой способ снятия тройного охранительного заклятия.

Правитель Солгарда всегда выделял Вилайета среди других магов, после вчерашнего разговора Марвел задумался, а готов ли его сын к тяготам управления городом? Марвел надеялся, что после женитьбы Антрекс утихомирится и повзрослеет. Действительно, первые несколько месяцев наследник Солгарда вел себя как заинтересованный и думающий преемник своего отца: он принял приглашения нескольких влиятельных семей, присутствующих на свадьбе, и осмотрел все территорию, находящуюся под протекторатом Первого города. Участвуя в работе городского Совета, Антрекс внес несколько ценных предложений, касающихся торговли и создания сети дорог.

Но такая позитивная активность наследника длилась не долго, Марвел сомневался, успеет ли тот вернуться к торжественному обеду с очередной охоты. На предстоящий сегодня праздник было приглашено немного гостей, кроме гифта из Грейстоуна правитель позвал управляющего замком с семьей и родителей Клариссы, ее отец являлся владельцем самого большого виноградника рядом с Кандидом и считался одним из самых богатых людей южного региона.

По городской традиции виновник торжества являлся последним, для праздничного обеда был выбран небольшой зал на первом этаже замка. Марвел поприветствовал гостей и с радостью заметил, что сын в их числе. Последовала официальная часть: присутствующие вручали приготовленные подарки, правителю особенно понравился дар Вилайета, хотя он постарался не выделять кинжал среди остальных подношений.

Гости немного повеселевшие после пары бокалов красного вина из Кандида, стали вести себя более непринужденно. Вилайету досталось почетное место, от виновника торжества его отделяла только супруга правителя леди Залфия, а по левую руку от гифта сидела ее дочь, леди Орина. Наслаждаясь сочной индейкой, гифт обратил внимание на сидящую перед ним Клариссу, изящную шею которой украшало необычное серебряное колье с изумрудами. Волосы молодой женщины были уложены в высокую прическу, таким образом, ничто не отвлекало от досконального изучения украшения, направленного в виде виноградной лозы, десяток изумрудов образовывали гроздь, а листья были серебряные с соблюдением всех деталей.