В большом Фиалковом зале стояли три сооружённых всего несколько часов назад помоста, на которых, словно мраморные статуи, замерли похожие друг на друга и, в то же время, разные девушки. Вокруг них туда-сюда сновали служанки, каждый раз приближаясь и делая неуклюжий книксен, они подавали напряжённо работающим портнихам ткани и рюши.

Сморщив лоб, так что на нём появились все мыслимые и немыслимые морщины, швея подкалывала подол платья старшей принцессы.

– Дарва, ты не могла бы быть более аккуратна и не тыкать в мои чувствительные ножки своими ржавыми иголками, - брезгливо бросила Алаида, одёргивая ткань.

– Простите, Ваше высочество, - нехотя извинилась швея, не прерывая своей работы.

– В былые времена за такое тебя могли и казнить, - не унималась её высочество старшая принцесса.

Портниха страдальчески закатила глаза, склонившись над подолом сильнее, чтобы принцесса не заметила неподобающего жеста.

– Ваш батюшка, да славят имя его Небеса, милосерден и демократичен, ваше высочество, - отозвалась она.

– Вот и я говорю, доведёт эта его демократичность и толерантность до восстания в королевстве, мало что ли шальных умов, - хмыкнула принцесса, спускаясь с помоста.

Она покрутилась перед зеркалом в полный рост, осматривая результаты проведённой над ней работы. Платье было поистине прекрасно. Оно подчёркивало изящные изгибы фигуры старшей принцессы. Медовый цвет, в тон её большим, широко распахнутым глазам шёл принцессе, смягчая её холодную, поистине зимнюю красоту мягкими тонами. Длинные тёмные волосы были собраны на затылке гребешком, а дальше оставлены ниспадать тяжёлым водопадом на спину, открытую по новой столичной моде практически до лопаток. Светлая, почти прозрачная кожа напоминала окружающим об исконно аристократическом происхождении девушки.

Обернувшись к сёстрам, она надменно улыбнулась.

– Поистине вид королевы, не правда ли, Милинда?
– обратилась она к самой младшей сестре.

В прошлом месяце Милинда отпраздновала своё шестнадцатилетние, а, значит, вошла в брачный возраст, чему миловидная, хрупкая принцесса была несказанно рада.

– И не мечтай, Алаида, принц, несомненно, мой.
– Спустившись к сестре, она обернулась вокруг себя, наблюдая взметнувшийся с пола лёгкий подол, сверкающий россыпью камней.

Её ещё по-детски округлое лицо, обрамлённое тёмными локонами, озарила улыбка, отчего просто симпатичная девушка становилась завораживающе прекрасной. Эдакий милый ангелочек, спустившийся с небес. Но горе тому, кто доверится этому виду.

– Ха, - презрительно бросила ей Алаида и вернулась к разглядыванию своего отражения.

– Что скажешь, Ингрид?
– обратилась Милинда к средней сестре.
– Кому из нас достанется принц?

Ингрид подняла на неё сонный взгляд. Мужественно выдерживая издевательство портнихи, она летала в своих мечтах, желая поскорей вернуться в мягкую кровать к своим книгам.

– Зачем он вообще вам нужен, этот принц?
– неожиданно произнесла она, когда Милинда уже и не ждала ответа.

– Как это?!
– хором взвизгнули принцессы, удивлённо взирая на немного полноватую, но от того не менее красивую сестру.

Чуть голубоватые, с вкраплениями серого, глаза Ингрид, доставшиеся ей от почившей матушки, взвелись к Небесам, а точнее, к потолку с огромной хрустальной люстрой.

– Вы же никогда его не видели, - терпеливо объяснила она.
– А вдруг он вам не понравится на внешность, или, может, он жестокий тиран?
– Устрашающе выпучила глаза средняя принцесса.
– Батюшка совершенно не обдумал свой поступок.

– Ты говоришь глупости!
– Капризно надула пухлые губки Милинда.
– Он же принц!
– вкладывая в эту фразу глубокий, непостижимый для неразумной Ингрид, смысл.

Алаида кивнула, выражая согласие с младшей сестрой, и, придя, видимо, к каким-то одной ей ясным выводам, заявила:

– Нужно больше нарядов!

* * *

Принц Нордан скучающе теребил занавеску самоходного королевского экипажа. Новая мода на данное достижение науки достигла и его далёкое королевство, и, чтобы не упасть в глазах будущих родственников, королева Жордин приказала снарядить последнюю модель для кортежа принца. Сын же, в отличие от матушки, восторгов от нового изобретения и его практичности не испытывал, как, впрочем, и от самой идеи свадьбы, которой так загорелась королева.