– Не думайте ни о чём. Совсем. Освободите свой разум, отпустите его, - едва различимым шёпотом произнесла она и сама прикрыла глаза.

Нордан её примеру не последовал, а продолжал смотреть на Ри’Айдан. Её лицо покрыла тёмная тень, придававшая ей устрашающий вид. Или, возможно, дело было в самой ситуации. Губы девушки зашевелились, но она не издавала ни звука, и Нордан, вспомнив о просьбе ни о чём не думать, тоже закрыл глаза и выровнял дыхание.

Неслышимый человеческим ухом шёпот Ри’Айдан был похож на ветер. Ни слова невозможно было различить, но он становился всё громче и громче, пока в висках не задавило так, что принц готов был вырвать руку, но цепкие пальцы советника не отпускали.

Без предупреждения она полоснула по его руке ножом и повторила то же действие со своей. И одновременно с тем, как смешалась их кровь, шум стих. А на смену ему пришло необъяснимое спокойствие. Разум очистился, мысли пришли в порядок, и думать стало легко и даже приятно.

Девушка отстранила свою руку от чаши и обработала рану жидкостью, протянутой королём, а затем помогла и принцу. Не проронив ни слова, она взяла ритуальную чашу и, подойдя к камину, выплеснула кровь в огонь, отчего тот вспыхнул алым.

Вернувшись на своё место, девушка улыбнулась принцу.

– Хорошо. Теперь я хочу всё узнать, - обратился к ней Нордан.

Все формальности были улажены, и Эрнейд, наконец, смог начать рассказ. Ему пришлось вернуться далеко в прошлое, чтобы ввести принца в курс дела.

– Двадцать шесть лет назад на карте были лишь пять королевств. Пять столпов, на которых всегда держался мир. Пять великих правителей, потомков тех, кто века назад создал Совет и нашёл способ разрешать любые внутренние и внешние конфликты. Спокойные годы сменяли друг друга, не выделяясь ничем примечательным, пока однажды всё не перевернулось.

– Ваше величество, вам бы книги писать с таким драматизмом, - прокомментировала Ри’Айдан, в ответ на что принц шикнул.

* * *

После смерти долго правившего отца на престол вступил король Эрнейд II. В те годы ещё не поименованный мудрым и не женатый, несмотря на то, что был уже не молод, и возраст его близился к сорока годам. После прихода к власти у Эрнейда не было другого выхода, кроме как жениться, и новоиспечённый король взял в жёны принцессу Горной державы, самого сильного, самого могущественного из пяти королевств.

Новый король, едва сев на трон, сосредоточил всю власть в королевстве в своих руках. Сместил и заменил обленившихся советников, обрюзгших чиновников, министров, вороватых казначеев. Влияние Эрнейда мгновенно усилилось и на межгосударственной арене. Консервативная Горная держава, отставая в технологическом и научном развитии, тем не менее, продолжала оставаться первой, благодаря своей военной мощи. Но Эрнейд смог занять почётное второе место в Совете пяти королевств.

В это же время часть Лесной страны, окружённая озёрами, с народом, не похожим на жителей Лесной страны и всегда желавшим самостоятельности, отделился в новое государство - Заозёрный край. К счастью, всё прошло мирно, потому что на то была воля Совета пяти королевств. Для Лесной страны эти перемены не несли никаких убытков и неприятных последствий, кроме уязвлённой национальной гордости, но под давлением более сильных соседей она не протестовала, учитывая, что эта часть территории всё равно была самостоятельна и даже имела своих правителей, теперь ставших королями.

Отделение Заозёрного края ознаменовалось великим праздником их народа - рождением первого наследного принца престола Заозёрного края - принца Нордана. Народные празднества длились несколько недель, не смолкая. Главы всех государств посещали новых монархов с визитом почтения, даря свои искренние поздравления.

И, казалось бы, всё шло гладко, но постепенно вне Совета шести королевств и, вероятно, с поддержкой одного из его участников, стала образовываться тайная организация, преследующая цель ослабления влияния королевств, негодующая из-за появления нового. Именитые дворяне резко исчезали из своих поместий с семьями, а иногда и сами. Жёны на допросах у главы безопасности своего королевства клялись Небесами, что не знают ничего из происходящего. Их мужья менялись, замыкались в себе, а после, ничего не объясняя, покидали дом, прося не искать и не мешать, говоря, что всё идёт не так и нужно это исправить.

Но бывала и другая ситуация. Жёны под присягой явно лгали и изворачивались в ответах. Тогда применялись более жёсткие меры, которые, по правде говоря, результатов не давали. Даже боль не могла заставить преступников говорить. А это уже само по себе было их свидетельством. Здесь была замешана магия.

Заподозрив неладное, участники Совета стали отстраняться друг от друга, стараясь не покидать свои государства, отправляя в Совет представителей, которые постепенно становились все более независимыми. В конце концов, Совет лишь формально стал голосом каждого государства и преобразовался в самостоятельный контролирующий орган. Бывшие друзья с опаской смотрели друг на друга, предпочитая не рисковать. Каждый подозревал другого в причастности к тайной организации, настраивающей народ на восстания, разрушающей давно налаженные связи. Ведь из всего происходящего было явно: без поддержки сверху такого масштаба бедствия быть не могло.