Тогда Ториэль попыталась сама вмешаться. Скалясь уже без следов прежней приветливости, она обхватила лапищами шипастые лозы, желая вырвать их с корнем. Из белой шкуры потекли красные разводы, а из пасти ушастого монстра — пузырьки с болезненным стоном.

Лапы Ториэль жгло и саднило, но ярость и желание спасти «дитя» пересиливало любую боль, оставалось кристально ясным даже в замутнённом сознании. Это и позволило Ториэль победить, не сделать уплаченную цену напрасной.

Булькнув что-то, рогатая подхватила драконочку на лапки и стала всплывать вместе с нею. Лианы, дёрнувшись из гущи водорослей, словно разочаровались в дальнейшем преследовании и убрались обратно, скрывшись в водорослях.

Выбравшимся на поверхность мохнатым мочалкам сново стало холодно — теперь не от низкой температуры, а от сырости. Прижимаясь друг ко другу и, шатаясь, на четырёх лапах отползая от водоёма, обе самки вновь задумались о привале. Дорога была короткой — да только многочисленные проблемы делали путь долгим и непростым.

Но оставаться у этого «гостеприимного» озера никому не хотелось, потому они зашагали по мерцающей траве, шорох которой сопровождал их всё время, пока не оказался перекрыт шумом падающей воды. Здесь самочки и остановились — у подножья большого водопада, а точнее за стенкой, где можно было развести костёр и погреться.

Ради этого дела Ториэль не пожалела растительности, обкарнавывая кусты — к Соларе она испытывала куда большую жалость, желание заботиться о ней.

— Позволь на этот раз мне, — вопреки собственной усталости разожгла Ториэль огонь своей энергией. Стянув с себя промокшую одежду, она повесила её на стенку — сразу стало теплее.

Солара отчего-то смутилась. Без одежды Ториэль казалась куда менее толстой, хотя и до стройности по драконьим меркам не дотягивала. Сама рогатая тоже засмущалась, сев полубоком к подопечной.

— Ничего, что я вот так?.. — спросила она. — Одежда уже скоро высохнет.

— Ничего, — кивнула Солара и, вспомнив вдруг, достала из карманного измерения собственный плащ. — Если смущаешься — надень его.

— Лучше ты закутайся, станет теплее, — посоветовала белая.

Устроившись ближе к заботливой подруге, Солара передала ей свитер, а сама действительно завернулась в плащ по совету грузной самки, которой шерстяная одежда пришлась в пору. Не сдержав порыва нежности, белая обняла драконессу, а потом легла с ней в траву, продолжая отогревать до дремоты.

========== Души монстров ==========

Проснулась Солара от плеска воды. Поморщившись, драконочка подняла голову и стала всматриваться в туманные сумерки. Совсем неподалеку от них по лужам шлёпал пёс - брех по-драконьи, закутанный в черный плащ с капюшоном и державший ив передних лапах две вещи: боевой топор в правой и эхо-цветок в левой. Цветок произносил надтреснутым голосом самки всего одну фразу:

– Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я люблю…

“Заело его что ли…” - подумала Солара.

– О, Догаресса!
– вдруг взвыл пёс так, что кровь стыла в жилах, а шерсть обеих самок встала дыбом.
– Я…

– Я люблю тебя, - сказал цветок и “брех” снова взвыл.

Солара удивлённо смотрела на него. Она видела, что душа пса ранена, но не так, как у Ториэль. От неё не оторвали часть - её просто словно недоставало, словно от души пса отрезали половину…

– Бедное создание… - сочувственно произнесла Ториэль.
– Мне кажется, или я вижу, что ему чего-то недостаёт внутри?

– Ты одраконилась, - шепнула Солара.
– Его душа и вправду пострадала, но такое чувство, что он не ранен, а… Скорбит?

– Этот цветок говорит женским голосом, - заметила белая.
– Я слышала, что иногда бывает так, что души двух становятся едины, если их связывает любовь. Правда, мне кажется, что такое возможно только в книгах?..

– Наверное, не только, - заметила Солара. Своим глазам она привыкла доверять.
– Лучше его сейчас не тревожить. Не кажется мне, что он адекватно на нас отреагирует. Всё равно нам нечем его утешить.

Ториэль вынуждена была согласиться.

Но пёс вдруг замер и откинул капюшон - мордой он и вправду был похож на бреха. И воздух нюхал так же, протяжно и сильно.

– Запах… Я такого не чуял… А так как другие запахи уже эвакуировались, значит, этот запах исходит от ВРАГОВ!
– он поднял топор и посмотрел на склон водопада. Казалось, его глаза вспыхнули злобой.

Драконесса всё ещё лежала посреди цветов - и у неё была лишь одна идея, как спрятаться от нюхача. Окружавшие её цветы не пахли… для драконессы, не слишком чуткой к запахам, зато, как она надеялась, могли сбить монстра. Потому она, отползая в сторону от своего старого места, и начала растираться пыльцой, надеясь, сто и Ториэль сообразит то же самое.