Кажется, она думала, потому что лицо малышки прорезала тревожная морщинка. Покрутив молитвенник в руках, девочка пожала плечами.

– Я останусь здесь, пока он не придёт.

– Конечно, - вымолвила Катрия. – Меня интересует ещё кое-что, но, если тебе не нравится говорить об этом, мы не будем. Хорошо? Никто тебя не спрашивал об этом раньше, - потому что сама настоятельница запретила мучить ребёнка расспросами о страшном прошлом. И не приведи Боже кому-то ослушаться её наказа!
– Я понимаю, что говорить об этом тяжело. Но я всё равно хочу знать. Ты помнишь, какими были те существа, у которых ты жила в лесу?

– Забавными, - выпалила девочка, поставив Катрию в тупик.

– Забавными, - механически повторила женщина.

Она никак не могла подстроиться под мысли ребёнка. Что это? Защитная реакция? Или демоны делали что-то, не понятное ребёнку, и потому казавшееся ему нелепым и смешным? Как расценивать такой ответ и то, что Тиэ, не задумываясь, выпалила его, хотя у любой жертвы мысли о её мучителях вызывает боль в душе и желание «убежать» от ужасных воспоминаний?

Катрие требовалось всё обдумать. Поэтому она временно переключилась на другую тему.

– Уже темнеет, - сказала она, поднимаясь со стула. – Я зажгу твой любимый жёлтый огонь.

Коробка со спичками оказалась пустой. Ничего удивительного – эта Ралалья всё время забывала брать запас и спохватывалась, когда старый иссякал. Годы и усердные молитвы не излечили её рассеянность, да и едва ли что-то способно на это.

– Я принесу новую, - с неудовольствием представляя, что ей придётся лезть на склад в подпольном помещении монастыря, проговорила Катрия.

– Можно теперь зажечь белый? – спросила девочка. – Я люблю жёлтый огонь. Но уже скучаю по белому.

– Белый огонь нельзя зажечь спичками, - отчеканила женщина. – Это злой огонь.

– Почему он злой?

– Потому что только чудовища могут зажечь его.

На самом деле всего несколько чудовищ были способны на такое. И сейчас, спасибо Терпящей, их не было в этой половине мира.

Катрия покинула комнату и вернулась спустя пятнадцать минут с новой коробкой. Когда она шла по коридору к спальне девочки, её едва не сбила с ног несущаяся Ралалья.

– Демон! – вопила она, повисая на руке у настоятельницы. – Демон в нашей обители!

Катрия выронила спички и бросилась в комнату. Она не думала о том, как будет противостоять чудовищу и способна ли на это. Ворвавшись в помещение, женщина замерла. Возле кровати стояла растерянная Тиэ, всё ещё сжимавшая молитвенник, а на столе белым пламенем горела одинокая свеча.

– Кто был здесь? – тяжело дыша, выпалила настоятельница. – Ты видела кого-нибудь?

– Служительница. Она чего-то испугалась и убежала.

Дрожащая от напряжения женщина напугала девочку ещё больше, и малышка начала плакать.

– Я не понимаю, что происходит…

– Успокойся! Не плачь! – строго велела Катрия, выравнивая дыхание.

В комнате, очевидно, никого кроме них не было. Не ясно, кого видела Ралалья, но этот неизвестный уже ушёл. Теперь он мог быть где угодно, прятаться в любом закоулке монастыря.

– Не нужно плакать, - повторила настоятельница, приближаясь к ребёнку и обхватывая его за плечи. – Ты уверена, что никого больше не видела? Никого, кроме служительницы?

– Никого.

– А что, если… - Катрия осеклась. Безумная мысль пришла ей в голову, но отбрасывать её, не проверив, было нельзя. – Это служительница Ралалья зажгла свечу?

– Нет. Это я.

– Ты?!

Женщина отступила от девочки и пристально уставилась на неё. Малышка с покрасневшими от слёз глазами, в свою очередь, вперила взгляд в настоятельницу. Так они и стояли, рассматривая друг друга, будто видели впервые.

– Я сделала что-то неправильное? – неуверенно промолвила девочка.

– Нет. Всё хорошо, - стараясь, чтобы её голос звучал как можно естественнее, выдавила Катрия. – Я просто удивлена, что ты так умеешь.

– Здорово, правда? Иногда, когда я очень захочу, я могу зажечь белый огонь. Это значит, что я чудовище?

– Нет. Вовсе нет.

Женщина подняла голову и уставилась на гобелен, изображавший молящихся монахинь. И сама начала мысленно молиться. Молчание затянулось, и настоятельница принудила себя заговорить.

– Раз спички больше не нужны, я пойду. Доброго вечера.

– Вы всё равно их принесите, пожалуйста, - попросила девочка. – Жёлтый огонь очень красивый.

Катрия выдавила полуулыбку и вышла из комнаты. Только тогда она почувствовала себя в безопасности и, прислонившись спиной к стене, запрокинула голову. Но тут же одёрнула себя. Нельзя, чтобы послушницы увидели её страх! Сейчас самое важное – это не позволить панике распространиться по монастырю. Если начнётся суматоха, а ужас завладеет сердцами монахинь, в стенах поселится хаос, что придаст сил демону. Катрия сожалела лишь о том, что Ралалья убежала сломя голову. Эта глупая курица разнесёт семена по всем уголкам!