Вася не слушала вопрос и приказ. Она вскочила на ноги.

– Он здесь? Где? Что он делает? Что отец Константин тебе рассказал?

Ольга подбирала слова.

– Что наш отец умер, спасая тебя. От медведя. Что ты… О, Вася, лучше этого не

говорить. Ответь. Как ты тут оказалась?

Пауза, и гнев испарился. Вася рухнула на стул.

– Это должна быть я, – тихо сказала она. – Но это был он. Оля, я не хотела… – она

сглотнула. – Не слушай священника, он…

– Хватит, Вася, – твердо сказала сестра и резко добавила. – Дитя, что заставило тебя

убежать из дома?

* * *

– Это может быть правдой? – спросила Ольга у брата чуть позже. Они ушли в

маленькую часовню, где тихие разговоры не казались странными, и где вряд ли

подслушали бы. Васю отдали в руки Варвары, чтобы она помылась в тайне. – Священник

рассказал почти то же, но не совсем, и я ему с трудом тогда поверила. Что заставило бы

девушку так поступить? Она безумна?

– Нет, – устало сказал Саша. На роскошном иконостасе над ним возвышались

Христос и святые. Иконы Ольги были хорошими. – Что–то с ней произошло, и мы знаем

не всю историю. Она мне не расскажет. Но я не верю, что она безумна. Беспечна и не

скромная, и порой я боюсь за ее душу. Но она в себе, она не безумна.

Ольга кивнула, кусая губы.

– Если бы не она, отец бы не умер, – сказала она, не сдержавшись. – И мама тоже…

– Это, – резко сказал Саша, – жестоко. Рано судить, сестра. Я спрошу священника.

Может, он расскажет то, что она не может.

Ольга посмотрела на иконы.

– Что нам теперь с ней делать? Одеть ее в сарафан и выдать замуж? – в голову

пришла другая идея. – Наша сестра ехала всю дорогу в виде мальчика? Как ты объяснил

это Дмитрию Ивановичу?

Неловкая тишина.

Ольга прищурилась.

– Я… ну… – лепетал брат Ольги, – Дмитрий Иванович думает, что она – мой брат

Василий.

– Что? – прошипела Ольга, такой тон не подходил для молитвы.

Саша спокойно сказал:

– Она представилась ему Василием. Я решил, что лучше согласиться.

– Почему это? – парировала Ольга, сдерживая голос. – Нужно было сказать Дмитрию,

что она сошла с ума, юродивая, и у нее не в порядке с головой, и скорее привести ее в

тайне ко мне.

– Юродивая не прискакала бы в Лавру с тремя спасенными детьми на коне, –

фыркнул Саша. – Она нашла бандитов, которых мы искали две недели. После этого я

должен был извиниться и убрать ее из виду?

Саша понял, что озвучивает вопросы Сергея, и ему стало не по себе.

– Да, – устало сказала ему Ольга. – Ты мало бываешь в Москве и не понимаешь… Не

важно. Это уже сделано. Твоего брата Василия нужно отослать. Я оставлю Васю в тереме

надолго, чтобы люди забыли. А потом устрою ей свадьбу. Но не с важным человеком,

чтобы великий князь не заметил. Ничего не поделаешь.

Саша не мог стоять на месте, это было странно. Он расхаживал между тьмой и

светом свечей, и свет плясал на его черных – как у Ольги и Васи, как и у их покойной

матери – волосах.

– Ты не можешь пока запереть ее в тереме, – сказал он, заставив себя замереть.

Ольга прижала ладони к животу.

– Почему?

– Она понравилась Дмитрию Ивановичу в пути, – осторожно сказал Саша. – Она

оказала ему большую услугу, найдя бандитов. Он пообещал ей почести, лошадей, место

при дворе. Вася не может пропасть до Масленицы, не оскорбив великого князя.

– Оскорбив? – прошипела Ольга. Ей снова не удалось удержать подходящий для

часовни тон. Она склонилась вперед. – А как он воспримет, что этот храбрый мальчик –

девушка?

– Плохо, – сухо сказал Саша. – Мы ему не скажем.

– И я должна… хранить секрет, смотреть, как моя младшая сестра катается по

Москве с разгульными боярами Дмитрия?

– Не смотри, – посоветовал Саша.

Ольга молчала. Она играла в политику с ее свадьбы в пятнадцать, дольше Саши. Она

должна была: жизни ее детей зависели от прихотей князей. Ни она, ни ее брат не могли

злить Дмитрия Ивановича. Но если Васю раскроют…

Саша добавил мягче:

– Выбора нет. Мы должны хранить тайну Васи во время праздника.