Шрифт:
— Нормально.
— И это все?
— Ну, кассета пока что не уничтожена, зато вчера… — тут Катя сделала многозначительную паузу и, наблюдая за реакцией подруги, с расстановкой сказала: — Мы с Домиником были на настоящей мафиозной свадьбе!
Лиза разочарованно хмыкнула:
— А я уж решила, что вы занимались сексом!
— Да ладно тебе! Но если честно, мы с ним так много думаем о сексе друг с другом, что на сам секс просто не остается сил.
Лиза зааплодировала:
— Ого! Ты хочешь его?! Здорово!
— Ну, не знаю… Я от себя этого никак не ожидала. Все-таки он мафиози… Ложиться с гангстером — это, знаешь ли, чревато… А ты, вместо того чтобы призвать меня образумиться, восхищаешься…
— Еще скажи, что я укладываю тебя под него! Просто интересно. Никогда не встречалась с гангстером! К тому же, что ни говори, он чертовски эффектный мужчина! И загадочный. В такого можно даже влюбиться.
— Кажется, я и влюбилась. И мне это совсем не нравится… Черт-те что! Сразу после того подонка влюбиться в мафиози! Неужели я не способна учиться на собственных ошибках?
— Ну-ну! Разве можно ставить твоего практикантишку рядом с моим гангстером? Уж во всяком случае, Карлуччи не из тех мужчин, что шантажируют женщину, заставляя ее заниматься с ними сексом.
— Это потому, наверное, что у него есть дела поважнее. Например, заказные убийства.
— Не говори о том, чего не знаешь, — глубокомысленно заметила Лиза. — Он тебе рассказал хотя бы об одном своем преступлении? Нет? А ведь мужчины хвастливы. Тот же твой Тимоти Мониген…
— Не мой! — перебила ее Катя с гримасой отвращения.
— Извини… Но этот Мониген — он же наверняка упивается своей ролью в этом деле. Он представляет, что все будут говорить: «Ну ты дал, Тим, ваще! Ловко ты ее подсек и задрал ей юбку!» Это я тебе точно говорю, подружка. Кстати, он хоть нормально трахается?
— Не помню я… — Катю передернуло.
— Ну, значит, ничего стоящего. Хорошего любовника женщина легко запомнит в любом состоянии. Так что забудь про него поскорее и вперед — в объятия Карлуччи. А потом, глядишь, напишешь когда-нибудь о своем приключении роман — ты же умная! — и по нему снимут фильм с Джулией Робертс в роли Кати Колеман. Вот будет кайф! И денег отгребешь — гляди, не забудь тогда свою подружку из бара при ипподроме…
— Ну что ты такое болтаешь, — вздохнула Катя.
«Какой-то роман, фильм с Джулией Робертс… Тут не знаешь, как доклад дописать! И вообще — при чем тут фильм?»
Она добьется в жизни настоящего успеха, но только другим путем — двигая науку. Успех ее будет таким, что ей самой не придется рассказывать о нем внукам, — пусть им рассказывают о нем в школе, на уроках физики и истории!
Правда, чтобы внуки смогли поступить в школу, неплохо бы для начала обзавестись детьми… Надо выйти замуж. А чтобы не страшно было рожать детей, надо найти мужчину с твердыми моральными принципами, а не только с твердым…
Черт! Опять она думает о Доминике! Так нельзя. Вся эта история скоро кончится. И его больше не будет в ее жизни, он исчезнет, он сгинет, как головная боль после таблетки…
Глава 8
Доминик не любил понедельники. Снова навалились проблемы…
Сегодня ему предстояло уладить два дела. Встретиться с Френки в баре «У Дилли» и проникнуть в квартиру Монигена. Он обещал Кате.
При мысли о ней Доминик ощутил волнение.
Если бы не его идиотская профессия, он мог бы вести себя как мужчина — сильный, отважный, ответственный и решительный. Он мог бы связать с Катей свою судьбу. А так…
Приняв душ, Доминик отправился в город. В баре «У Дилли» в этот утренний час было уже многолюдно. Френки сидел в глубине зала за столиком и просматривал утреннюю газету. Перед ним стоял стакан апельсинового сока.
Доминик попросил старину Дилли приготовить ему кофе и бутерброды и подсел к Френки. Тот мрачно взглянул на него поверх газеты.
— Прям с утра поганое настроение, — пожаловался он. — Девилиш Уингз проиграл в пятом заезде. Я готов своими руками задушить эту чертову лошадь!
Доминик сделал вид, что сочувствует Френки.
— Я же говорил тебе, что Хименес плохой наездник. Тебе надо было поставить на Таф Лак.
— Нет! Мне просто не везет. Если бы я так сделал, Таф Лак наверняка пришла бы последней.
Доминик решил, что настало время забросить наживку.
— Есть выгодное предложение, Френки… — оглянувшись, сказал он негромко.