— Ты хто?

— Тварька. Ой, теперь — Айве. Вы меня учить будете. Ну, чтобы спину я держала прямо.

Диго сидел неподвижно с опущенной головой. Тварька подождала немного и приблизилась к нему, хотела рассмотреть, открыты ли у него глаза.

— Да-а-а?! — рявкнул старик и Тварька отскочила от него, как кипятком ошпаренная.

— Да, — пискнула в ответ.

— А за что?

— Вот, узелок с едой, и вроде, медяки какие-то в неделю.

— Эхмм… Допился. Пигалицу учить за еду и медяк… Ты хто?

Тварька поёжилась — с головой у него что-то, видать.

— Айве — я, полукровка. Из меня хотят блудницу сделать, а я — сутулая. Вы должны меня выпрямить.

— Да-а-а?

— Я убирать должна ещё у вас. И стирать, — добавила Тварька, а сама подумала. толку тут не будет, зря Ма потратилась, совсем забулдыга этот старик.

Диго молчал. Тварька потопталась на месте, вдруг вспомнит о ней этот пьянчужка. И правда, помогло, Диго поднёс плечо к носу и …

— Фууу! На, постирай! — в неё полетела рубаха, потом штаны и Диго остался совсем голым.

Тварька похолодела — такую грязь без мыла отстирать? И золы в печи нет, наверное.

Как ни странно, и ведро, и корыто она нашла. Даже скамейку для стирки и доску. И зола в печи осталась, только подальше пришлось руку протянуть. Едва она развесила белье, как Диго вышел во двор, его покачивало. Тварька поразилась, широкие плечи, мощные ноги, волосатая грудь, только сейчас он был худой и вонючий. Увидев ведро с водой, Диго довольно замычал и шагнул к нему. Легко подхватил тяжелую деревянную кадушку и опрокинул на себя. Отряхнулся, как старый пес, и шагнул к развешанным вещам. Тварька понюхала воздух.

— Вот, — протянула она совочек с золой.- Натритесь, а я еще воды принесу. У вас блохи. И вши, — тихо добавила она.

Пьяница крякнул и послушно начал тереть себя золой. Чтобы смыть ее с тела пришлось два раза бегать за водой. Волосы остались непромытые, но Тварька не успела ничего сказать, как Диго достал откуда-то длинный нож и начал резать их под корень, потом взялся за бороду. Когда закончил, шагнул к белью и натянул на себя мокрое. Теперь он выглядел по-другому: наполовину седые волосы, ёжиком торчавшие на голове, щетинистый подбородок и скулы, суровый взгляд, густые брови, шрам от середины подбородка до левого уха и твёрдо сжатые в нитку губы. Морщины глубоко въелись в коричневую продубленую кожу. Теперь Тварька не отважилась бы дать ему руку, он выглядел до жути опасным. Даже худоба его скрылась под одеждой и Диго смотрелся могучим воином.

— Жратва где?

Тварька метнулась в уголок, где положила узелок и передала хозяину.

Уборка затянулась: чтобы выгрести всю грязь, перебрать вонючие тряпки, выстирать самые приличные, а остальное отнести на помойку (чтобы вши и блохи не выскочили), потребовался не один час. За это время хозяин притащил откуда-то две скамьи без спинок и поставил в комнате. Когда Тварька пыталась вытрясти его матрас, он пришёл на помощь и в два взмаха очистил его от насекомых и мусора. Закончив все, служанка подошла к Диго, окликнуть его было страшно, но и молчать дальше нельзя: времени прошло много и ее могли хватиться в «Бонбонерке».

— Эмм, господин, мне пора, — тихо сообщила она хозяину.

— Уже? — удивился тот, сейчас даже его взгляд оживился и он выглядел неглупым человеком. — Завтра приходи. Пораньше. И не господин, запомни, просто, Диго.

— Мне же два раза всего… В неделю. Матушка платить не будет больше.

— Хмм, ну и ладно. Завтра приди, скажешь, не отработал сегодня. Беги.

Тварька прибежала в дом как раз, когда Шинда взялась за поднос, подавать завтрак. Но теперь и Тварька должна была в этом участвовать. Поэтому она быстро начала помогать, пока не получила тумаков. Шинда ей подмигнула и ничего не сказала, Тварька даже замерла столбом. Но потом спохватилась и пошла накрывать.

Следующий урок проводила матушка вместе с Виртой. Когда они вдвоём вошли к Ма, на столе оказалась розовая колбаска на подносе. Тварька проголодалась к этому времени, завтрак уже давно растворился в животе, и потому сглотнула слюни. Но когда Ма начала рассказывать, а Вирта показывать игры с колбаской, оказавшейся глиняным мужским пенисом, Тварьку стошнило.

Наказанием Ма выбрала сегодня не розги, а мелкие порезы узким тонким ножом, которые наносил ее помощник Вед, чередуя с поглаживаниями её впалой груди и живота.

Дрожащая Тварька поднялась на мансарду, её нешуточно колотило. Боль была не настолько сильная, скорее, колбаска и куча порезов довели ее до истерики. Она уткнулась в матрас и разревелась, будущее совсем не казалось радостным. Она чувствовала, что впереди её ждёт погибель. Но и бегство, тоже не выход, сразу скрутят и прибьют. Все…

На следующее утро Тварька выпила отвар, схватила хлеб с сыром и поспешила к Диго.

Он спал, выводя громоподобные рулады, запах был опять — не розы. Тварька сразу побежала за водой и только после этого начала будить Диго. Он проснулся сегодня намного быстрее, стоило только его толкнуть ножкой скамьи и отскочить. Он кулаком отбросил деревяшку, рассыпавшуюся щепками, крякнул и продрал глаза. Нос у него был красный, глаза тоже не первой свежести, но старик почти сразу узнал Тварьку.