Я в сердцах стукнула кружку о стол.

Меня нельзя полюбить так, как люди и другие существа любят друг друга? Просто за то, что я - это я.

Мне стало грустно. Знаете, мне в последнее время всегда грустно. Мельком я увидела, как Виктор тоже понурил голову. Значит, он отнес слова Кэйко-сама и к себе тоже, несмотря на то, что не был мной и даже... полноценным живым существом. Но все-таки... Он ведь часть меня... Отражение меня.

Я помолчала немного, они тоже ничего не говорили. И я спросила:

–  Эта магия... появилась из-за того, что Линдо неправильно провел заклинание? - я столкнулась со взглядом Кэйко-сама.

Она покачала отрицательно головой.

–  Это гораздо более раннее колдовство, на тебя оно наложено было еще в детстве.

Я удивленно застыла взглядом на ней.

В детстве? Но кто и когда это мог сделать со мной? И, главное, зачем?!

Это дало мне защиту. А у моего папки ничего такого нет. Поэтому он умирает. Вот так вот. Я взглянула на Виктора. Он ответил мне напряженным взглядом.

–  Насчет тебя. Виктор-кун, - перевела взгляд Кэйко-сама на Рину. - Ты порождение темного колдовства. Так как родился ты, можно сказать, здесь, среди темных эльфов, как последствие неудачно проведенного обряда, будь осторожен. - Кэйко-сама взглянула на меня. - Тебе нужно присматривать теперь за ним, Виктория - кун.

Я кивнула. А что еще мне делать?

–  То есть, мне теперь нельзя никуда выходить отсюда? - спросил Виктор, готовый разразиться возмущениями на этот счет.

–  Конечно, можно, - отвечала женщина с улыбкой. - Просто избегай мест скопления светлой магии.

–  И как я это должен понять?

–  Я дам тебе амулет, - Кэйко-сама запустила пальцы за широкий пояс и, вынув оттуда крохотную статуэтку, протянула... мне.

Виктор растерянно взглянул на нее, а я с таким же видом приняла подарок, глядя на белую кошку с поднятой передней лапой. Кошка улыбалась.

–  Вряд ли Рину-кун обрадуется, найдя непонятно чью вещь у себя в кармане, - с улыбкой объяснила свои действия Кэйко-сама.

–  Ты вытащишь меня из этого тела? - удивленно спросил Виктор, наконец, поняв, зачем его вообще сюда звали.

–  За этим ты здесь, - ответила женщина, - тебе не место в чужом теле.

–  Я и сам не хочу! - с жаром ответил тот. - Этот Рину - сплошные проблемы!

–  Значит, все пройдет гораздо быстрее и более гладко, чем я ожидала, - улыбка едва тронула уголки губ Кэйко-сама.

–  А что насчет амулета? - спросила я. - Как Виктору им пользоваться?

–  Женщина взглянула на него и ответила:

–  Носи его всегда с собой. Когда станет горячим, значит для тебя опасное место, и нужно уйти из светлой зоны как можно быстрее.

–  Хорошо, я понял, - кивнул Виктор, глядя на фигурку у меня в руках.

Кэйко-сама поставила кружку на столик и протянула каждому из нас руку.

–  Возьмите меня за руки.

Мы настороженно переглянулись с Виктором, после чего выполнили то, о чем просила эта женщина. Я ощутила под пальцами нежную и гладкую кожу ее рук с тонкими пальцами.

–  Вы тоже, - перевела взгляд Кэйко-сама с Виктора на меня.

Мы взялись за руки, а я подумал о том, какая неловкая ситуация была, если бы здесь появился кто-то посторонний. Двое юношей держатся за руки, при этом переплетя пальцы над чайным столиком с чаем, держа за руки эльфийского лекаря. М-да.

–  Готовы? - спросила Кэйко-сама.

–  Наверное, - проговорили с Виктором мы в один голос и переглянулись.

–  Закройте глаза.

Мы повиновались.

–  Теперь вы должны страстно желать одного: вновь соединиться. Но не как капли сливаются в воду, а песчинки образуют песчаную гладь, а как морские волны, идущие рядом друг с другом в одной воде, и песчаные дюны, переносимые ветром с места на место в одной пустыне.

Я нахмурилась, силясь представить себя волной или песчаной дюной, но мыслями постоянно возвращалась к отцу или к наложенным на меня в детстве чарам.

–  Виктория-кун, - услышала я спокойный голос Кэйко-сама, - ты должна освободить свое сознание, чтобы Виктор мог вернуться. Забудь о том, что тебя тревожит, обо всех волнениях и страхах. Ты ведь не хочешь, чтобы он исчез навсегда, верно?

Я ощутила, как рука Рину сжала мою руку. Распахнув глаза, я повернула голову в сторону и увидела перед собой тревожное лицо. Даже через эту чужую маску я видела часть себя. Я прикрыла вновь глаза и, вытеснив из головы все мысли, кроме той, в которой я хочу, чтобы Виктор вернулся ко мне, я вполголоса произнесла спокойным мужским баритоном: