Спал я спокойно, как младенец. Никакие страхи меня не беспокоили. Чуть свет, услышал лай Саги и сердитый голос старого лакея:

–Чего приперся, дурень? Уйми собаку.

– Сам – дурень, – отвечал ему Федор. – Я за барином молодым, за Александром пришел. Мы охотиться идем.

– Еще рано. Барин спит. Уходи. Разбудишь весь дом.

– Федор, сейчас спущусь, – крикнул я в окно и стал быстро одеваться. Все с вечера припас: кожаную куртку, штаны из плотного сукна, высокие сапоги, ружье – конечно. Взял легкий кавалерийский карабин с коротким нарезным стволом. Лядунку медную с картушами.

– А табачку-то прихватили? – осведомился Федор.

– Взял, – успокоил я его.

– Ну, как, на лося али на медведя?

– Давай, на лося, – решил я, и мы зашагали по росистой высокой траве к лесу.

Шли темным сосновым бором. Глянешь кругом – одни коричневые стволы. Под ногами мох да пожухшая хвоя. И как только Федор дорогу здесь находил? Вдруг сосновый лес резко оборвался, и мы попали в заросли кустарников.

– Теперь – тихо! – предупредил Федор. Указал вперед. – Там река. Лоси на водопой ходят. Сейчас появятся.

Мы осторожно пробрались сквозь кустарник. Впереди еле текла небольшая речка, наполовину затянутая ряской.

– Вон они. Идут! – чуть слышно произнёс Федор.

К противоположному берегу приближался крупный горбатый лось.

– А что он без рогов? – удивился я.

– Так, лосиха же, – объяснил мне охотник. – О, гляди, и несмышлёныш за ней.

Из леса, смешно подпрыгивая, выбежал теленок. Неуклюжий, ноги длинные.

– Давай, барин, лосиху завалим, а Сага теленка придушит.

Я вскинул ружье, прицелился… Но вдруг представил, как это большое беззащитное животное свалится, обливаясь кровью, а собака накинется на бедного теленка и перегрызет ему горло… По телу пробежал озноб. Стало противно.

– Ну, чего, барин? Пали!

– Не буду, – я опустил ствол. – Не по-христиански мать с дитём убивать.

– Так это же – лоси. Упустим, – не понимал Федор.

– Пусть уходят. Не могу стрелять.

– Во – те – на, – развел руками Березкин. – И что теперь?

– Пошли, медведя завалим, – предложил я.

– Как прикажете, – пожал плечами охотник.

Федор повел меня через какие-то болота. Под сапогами хлюпала вонючая жижа. Кругом густой черничник, огромные метелки папоротника.

– По кочкам, барин, по кочкам ступайте, – учил охотник, а сам чуть свой сапог не утопил, провалившись по колено в трясину.

Наконец выбрались на сушу. Сага припала к земле, заметив что-то. Федор, шедший впереди, подал знак остановиться.

– Вон. Отличная добыча. Звереныши.

Я осторожно выглянул из-за бугра. Шагах в двадцати от нас резвились два забавных лисенка, рыженькие, пушистые комочки. Тут же виднелась нора, из которой выглядывал третий, пугливый.

– А, барин, на женские муфточки?

– Они же совсем крошечные, – удивился я. – Как можно их убивать.

– Да как, как, по голове тюк прикладом – и все.

– Не буду. – Я повернулся и зашагал прочь. – Где там твой медведь?

Медведя нашли в малиннике, вернее – медведицу. А с ней годовалого увальня-медвежонка, и еще совсем маленького глупого звереныша.

– Во, гляди, как здорово! – обрадовался Федор. – Медведиху сейчас завалим. Годовалого тоже можно. А маленького изловим и цыганам продадим.

– Так, как же он без мамы? – Я представил бедного маленького медвежонка с намордником, на цепи.

– Нормально, – махнул рукой Федор. – Они когти ему повыдерут, да плясать научат под балалайку.

Я весь вскипел от возмущения.

– Не буду! Ну тебя, с твоей охотой. Почему обязательно убивать надо?

– Так на то она и охота, – робко ответил Федор, сдвинув цилиндр набок.

– Веди меня домой, – расстроенно сказал я.

– Ой, барин, жалостливый ты какой. Это ж зверье. Оно для того и предназначено.

Я шагал молча.

– Ну, хоть, давай завтра на рыбалку, – предложил охотник. – Рыбу-то не жалко?

– Рыбу – нет, – согласился я.

– Во, на рыбалку сведу. Хоть и не графское это дело: скукотища…

К усадьбе подошли, когда летнее солнце падало к верхушкам елей. Я увидел, как Степан подводит к крыльцу оседланную лошадь.

– Отец решил вечерком прокатиться? – удивился я.

– Посыльный прибыл из Петербурга. Андрей Петрович письмо прочел и сразу приказал седлать, – мрачно ответил Степан. – Видно что-то срочное, коли верхом собрался на ночь глядя.