– Мальчик... – вымолвил он, вспоминая обрушение крыши, падение древесины и шифера.

– Не пострадал. Он пытался обчистить твои карманы, перед тем, как я прогнал его, – насмешливо посмотрев на него, Северин продолжил: – Если ты собираешься рисковать жизнью из-за кого-то, делай это ради стоящих членов общества, а не уличных сорванцов, – он протянул руку, намереваясь помочь Рису встать.

– Я не могу пошевелить рукой.

– Которой? Левой? Ты, видимо, сломал её. Надо ли говорить, но когда здание падает, ты должен убегать в противоположном направлении, а не бежать к нему.

Командный женский голос прорезал какофонию голосов и паровых двигателей.

– Дайте пройти! Посторонитесь, пожалуйста. Прочь с дороги.

Женщина, одетая во всё чёрное, с дерзким зелёным шейным платком, протискивалась сквозь толпу с проворным упорством, ловко орудуя тростью с закруглённым набалдашником, она тыкала ею медленно двигающихся зевак. Незнакомка посмотрела на Риса оценивающим взглядом и опустилась на колени рядом с ним, не обращая внимания на грязь.

– Мисс, – начал Северин с долей раздражения в голосе, – без сомнения вы пытаетесь быть полезной, но...

– Я – врач, – коротко отрезала она.

– Вы имеете в виду медсестра? – спросил Северин.

Проигнорировав его, она задала вопрос Рису:

– Где болит больше всего?

– Плечо.

– Пошевелите пальцами, пожалуйста. – Женщина наблюдала за тем, как он проделывал, то о чём она попросила. – Вы чувствуете онемение? Покалывание?

– Онемение. – Сжимая зубы, Рис поднял на неё взгляд. Молодой женщине не было и тридцати. Симпатичная, с каштановыми волосами и большими зелёными глазами. Несмотря на её стройную фигуру и приятные черты лица, она производила впечатление крепкой девушки. Очень осторожно она взяла руку Риса за плечо и локоть, проверяя радиус подвижности. Он охнул, плечо пронзила сильнейшая боль. Женщина бережно опустила его руку, опять разместив её у него на животе. – Извините, – пробормотала она, дотрагиваясь до его плеча под пальто. От вспышки леденящего жара из глаз Риса посыпались искры.

– Ааххх!

– Я не думаю, что кость сломана, – она убрала руку из-под пальто.

– Достаточно, – сказал Северин, выходя из себя. – Вы сделаете только хуже. Ему нужен врач, а не какая-то...

– У меня медицинская степень. А у вашего друга вывихнуто плечо. – Она развязала зелёный бант у горла и стянула зелёный платок. – Дайте мне ваш галстук. Мы должны зафиксировать руку перед тем, как перемещать его.

– Перемещать его куда? – спросил Северин.

– Мой медицинский кабинет через две улицы. Ваш галстук, пожалуйста.

– Но...

– Отдай его ей, – рявкнул Рис, его повреждённое плечо жгло будто огнём.

Ворча, Северин повиновался.

Женщина проворно сымпровизировала петлю из зелёного платка, завязав его на уровне ключицы Риса и расположила его локоть внутри. С помощью Северина она обвязала галстук вокруг тела Риса, чуть ниже груди и поверх онемевшей руки, зафиксировав её близко к телу.

– Мы поможем вам подняться на ноги, – сказала она Рису. – Вам не придётся долго идти. У меня есть соответствующее оборудование и медикаменты, чтобы залечить ваше плечо.

Северин нахмурился.

– Мисс, я должен возразить...

– Доктор Гибсон, – твёрдо произнесла она.

– Доктор Гибсон, – повторил он, выделяя слово "доктор", так что оно прозвучало оскорбительно. – Это мистер Уинтерборн. Тот самый владелец универмага. Ему нужен настоящий врач с опытом и соответствующей подготовкой, не говоря уже о...

– О пенисе? – подсказала она язвительно. – Боюсь, его у меня нет. И он не требуется для получения медицинской степени. Я настоящий врач, и чем быстрее займусь плечом мистера Уинтерборна, тем лучше для него пройдёт лечение. – Северин всё ещё колебался, и она продолжила: – Ограничение наружной ротации плеча, нарушение двигательной способности руки и выступ клювовидного отростка лопатки всё это сигнализирует о заднем смещении. Следовательно, сустав нужно вправить без промедления, если мы хотим предотвратить дальнейшие повреждения нервно-сосудистой системы верхней конечности.

Не испытывай Рис столь острого недомогания, он бы насладился ошеломлённым выражением лица Северина.

– Я помогу вам переместить его, – пробормотал Северин.

Во время короткой, но мучительной прогулки, Северин настойчиво расспрашивал женщину, а она отвечала с терпением, достойным восхищения. Её звали Гарретт Гибсон, родилась в Восточном Лондоне, после прохождения практики в качестве медсестры в местной больнице, она начала посещать занятия предназначенные для врачей. Три года назад она получила медицинскую степень в Парижском Университете Сорбонна, в дальнейшем вернулась в Лондон. Как это обычно бывает, открыла свой медицинский кабинет в частном доме, который, в данном случае, оказался резиденцией её овдовевшего отца.

Они добрались до трёхэтажного особняка, втиснутого в ряд уютных домов для среднего класса, в георгианском стиле, построенных из красного резного кирпича. Эти однотипные здания были спроектированы так, что на каждом этаже в передней и задней части дома располагалось по одной комнате, а коридор и лестница сбоку.

Дверь открыла горничная и пригласила пройти внутрь. Доктор Гибсон проводила их в заднюю комнату, это был идеально чистый медицинский кабинет со столом для осмотра, скамьёй, письменным столом и стенным шкафом из красного дерева. Она указала Рису на стол для осмотра, с мягкой обивкой из кожи на матрацном основании, чтобы он сел на него. Столешница разделялась на три подвижные секции, которые регулировались так, чтобы можно было приподнимать голову, верхнюю часть туловища или ноги.