— Прекратите, граф Ориан, опять вы за свое, возьмите себя в руки. Не можете принимать пищу вместе со всеми — не надо, я попрошу Кертиса, чтобы он приносил в ваши покои поесть, хоть это и не допускается.

— Не надо Кертиса, слухи пойдут, — покачал головой граф.

— Да бросьте вы, не хотите Кертиса, я сам лично буду вам приносить обеды из Малой столовой, думаю, король пойдет мне навстречу, я смогу ему все объяснить. И внимания ничьего мы с вами привлекать тогда не будем.

И граф согласно кивнул головой, после этого Зандер, аккуратно отцепив его руки от своих плеч, легонько подтолкнул его к выходу. Он уже устал от этой душещипательной беседы, и ему очень хотелось домой к Лемми. У него самого проблем хватает.

Граф Ориан нехотя повиновался, но, уже взявшись за ручку двери, еще раз обернулся и вопросительно посмотрел в глаза Зандеру. Тот улыбнулся ему и ободряюще кивнул.

Зандер торопился домой — он обещал Лемми, что сегодня, накануне зимних праздников, сделает ему подарок, дорогой подарок. Они должны были посетить ювелира. Зандер отдал большие деньги за украшения и очень надеялся, что ювелир обязательно поразит Лемми. Сейчас, когда расходов у него значительно поубавилось, Зандер мог порадовать своего вампира любой безделушкой, которую тот смог бы только захотеть, но ему самому хотелось чего-то большего, хотелось увидеть прежний блеск радости и счастья в глазах Лемми.

Но то, что предложил им ювелир, превзошло все самые смелые ожидания — в шкатулке, украшенной красным бархатом, лежали две серьги. Лемми взял в руку сережку и задохнулся от удовольствия — на длинной витой цепочке из белого золота с вкраплениями бриллиантовой пыли покачивалась одна большая черная жемчужина под цвет глаз вампира в окружении россыпи бриллиантов.

Лемми тут же подхватил лентой свои длинные локоны в высокий хвост и вдел сережку в ухо. Длинная цепочка только подчеркнула изящный изгиб шеи юноши, а сверкающие бриллианты оттенили ее белизну. Темная жемчужина тут же ожила и засверкала, как глаза ее хозяина, и отблески более крупных камней вокруг нее добавили лучистости во взгляд вампира. Ювелир с Зандером стояли и любовались — один своей работой, другой своим мальчиком. И все трое были бесконечно довольны.

Зандер ждал, что Лемми бросится ему на шею, как в детстве, и крепко обнимет, ну или хотя бы прижмется всем телом, как он это делал, когда подрос. А Лемми… Он просто посмотрел ему в глаза, правда Зандер заметил, что в глазах Лемми наконец была радость, он счастливо улыбался и сухо, очень сухо поблагодарил его. Но Зандеру все равно было хорошо — чего он добивался, то он и увидел.

========== Глава 35 ==========

Зимние праздники во дворце прошли с большой помпой. Все королевство праздновало помолвку короля. В тронном зале непрерывно принимали гостей, а в пиршественном зале не смолкала музыка. К этим праздникам для короля было сшито немыслимое количество новых костюмов и нарядов. Но не только подданные съехались со всех сторон поздравить своего короля, но и послы иностранных государств наносили визиты. И тут уж король старался окружить себя просто сказочной роскошью. В тронном зале дворца во время приема иностранцев раскладывались все сокровища его казны — драгоценности и шитые золотом и бриллиантами парадные одежды. И даже клоунский костюм его шута был расшит драгоценными камнями.

Король уже не просто хотел, он требовал, чтобы его шут присутствовал во дворце и днем и ночью. Зандеру это было не трудно, но сердце всегда переживало за Лемми — как он там один, без него. Но не только за Лемми переживал он, постоянное беспокойство вызывал у него и граф Ориан. Король, похоже, нанес своему фавориту один или два визита, и душевное состояние его несколько улучшилось, но ненадолго. Король опять был занят или просто не хотел, чтобы при принцессе сплетничали о них с фаворитом, и его посещения графа вновь прекратились. Что вызвало истерику и ухудшение физического состояния последнего. Зандеру пришлось готовить для него даже успокоительную настойку. Как-то неожиданно для него самого, он стал слишком много времени проводить с графом в его комнатах.

Но ничто не вечно в этом мире, постепенно зима сменилась весной, и принцесса Натэлла со своей свитой отбыла до следующей зимы. Казалось бы, что стоило королю вновь вернуть своего фаворита на прежнее место — на половину королевы, но он почему-то не торопился этого сделать, чем вызвал новый приступ депрессии у графа Ориана. Хоть его величество стал чаще появляться на втором этаже, где были теперь графские покои, но душевного равновесия это графу не добавило. Он с обреченностью приговоренного к смерти ждал, когда снова наступит зима и король, вероятней всего, отправит его в ссылку. Все же втайне он надеялся, что принцесса не вернется к зиме — ходили слухи во дворце, что она не очень-то жаловала короля Рупрехта и постарается как можно дольше оттягивать время свадьбы. Ведь год — это был тот срок, раньше которого ей не стоило возвращаться к своему жениху, а что будет по прошествии года, никто не собирался загадывать, даже она.

— Виконт Зандер, помогите мне написать письмо, любовное письмо, — попросил как-то король своего шута, как только они переступили порог королевского кабинета.

— Ваше величество, я не мастер эпистолярного жанра, и у меня совершенно нет опыта в подобных делах, — ответил Зандер, привычно пристраиваясь у ног его величества.

— Посмотрите мне в глаза. Вы никогда не влюблялись? — совершенно искренне удивился король. — Сколько же вам лет, дорогой виконт, что вам удалось сохранить свое сердце в неприкосновенности?

— Двадцать пять, — просто ответил шут своему монарху.

— Двадцать пять?! И ни одна красотка не смогла очаровать вас?

— Шут короля, видимо, им не интересен, — хмыкнул Зандер.

— А кому шут короля интересен? Графу? Вы на него всегда бросаете такие многозначительные взгляды. Он вам тоже не интересен? Или вы ему? — вдруг стал допытываться король.

— Нет, граф мне не интересен, — солгал и не солгал Зандер. — А нравлюсь я ему или нет, вы сами можете спросить у самого графа.