Вернувшись в Берлин, Эмиль, подобно своему отцу, женился на дочери богатого человека – Матильде Нахман, отец ее был франкфуртским банкиром. Полученное приданое позволило Эмилю открыть завод «Унифицированные паровые машины». Дальше – больше.

Попытка организовать телефонную сеть в Берлине рухнула из-за государственной монополии «Имперской почты». Не проявил интереса к предложению Эмиля осветить берлинские улицы электричеством крупный промышленник Вернер фон Сименс. Они, правда, обсудили возможность электрического освещения вместо газового, весьма в то время распространенного на улицах и в частных домах, но пришли к выводу, что дорогие и капризные дуговые лампы делают электроосвещение малоперспективным.

И вот Париж. Электролампочка Эдисона – не дуговая, а накаливающая свой «волосок» в вакууме. Эдисон уже производил их в год свыше миллиона!

Через три года после покупки эдисоновского патента заработала в Берлине первая принадлежащая Эмилю Ратенау электростанция. Лучшей же рекламой и электрической лампочки, и личности Ратенау, и его фирмы «Дойче Эдисон» стал залитый ослепительным электросветом Королевский театр в Мюнхене.

После пяти лет работы на рынке «Дойче Эдисон» сделала преимущества электрической лампочки настолько очевидной, что даже осторожный Вернер фон Сименс вступил в «Объединенное электрическое общество» (AEG), основанное Ратенау, да не только вступил, а и привлек своим авторитетом деньги Германского банка.

Стартовый капитал составил 12 млн марок, а сияющие повсюду буквы AEG символизировали одну из самых мощных международных корпораций. До сих пор стоят в Берлине на Брунненштрассе торжественные въездные ворота. В 1911 г. Эдисон приехал на открытие новой мощной берлинской электростанции «Крафтверк-Моабит» (здание стоит до сих пор, но, конечно, модернизировано внутри) и сфотографировался вместе с Эмилем Ратенау, дружески обняв его за плечи.

В итоге сфера влияния AEG охватила примерно 200 фирм Германии, Швейцарии, России, Испании, Италии, Мексики, Бразилии и других стран.

Такой промышленной империи Европа еще не знала: почти полтора миллиарда золотых германских марок, самой твердой валюты того времени, составлял AEG-овский капитал. Эта империя налаживала электрическое освещение по всему миру, в том числе в Иркутске и Москве. В 1903 г. Эмиль Ратенау и Вернер фон Сименс создали «дочку» – компанию «Телефункен», которая быстро стала одним из крупнейших деятелей на рынке «беспроволочной телеграфии», как называли радиосвязь.

Эмиль был чуть ли не единственным евреем, которого принимал у себя в берлинском дворце известный своими антисемитскими взглядами император Вильгельм II. Впрочем, Вальтера, наследника Эмиля, он принимал тоже.

Мать внушила Вальтеру мечту сделаться художником (а талантом портретиста он действительно обладал – после его смерти написанные им картины оказались во франкфуртском музее); к тому же она находилась в родстве с Максом Либерманом, выдающимся германским художником нового времени.

Но отец потребовал иного: стать в промышленности наравне с ним по умениям и масштабу. Так что любитель живописи, музыки и литературы, обладатель талантливого пера прилежно изучал в Берлинском университете физику и химию, не пренебрегая и любимой философией. А заодно, как бы между делом, проучился год в Страсбургском университете.

Окончив курс наук, Вальтер Ратенау защитил докторскую диссертацию по физике: «О поглощении света металлами». То есть получил чрезвычайно уважаемую в Германии приставку к фамилии – Dr., после чего прослушал курсы машиностроения и химии в Мюнхенском техническом университете.

Высочайшая образованность не избавила, однако, от обязательной для всех императорских подданных воинской повинности. Положенный срок Dr. Rathenau тянул солдатскую лямку в гвардейском кирасирском полку, стоявшем в Берлине. И хотя Вальтер, как считают, был бы не прочь стать офицером кайзера, германскому еврею военная карьера была практически не доступна.

Что ж, он проявит себя на поприще физики и машиностроения. Став в 1899 г. научным консультантом фирмы, производящей алюминий в швейцарском городе Нойхаузен, Вальтер изобрел несколько электрохимических процессов производства щелочей, хрома и хлора. Так что сам император Вильгельм II милостиво соизволил выслушать доклад Вальтера об электрической «алхимии».

Первым шагом Вальтера к рулю наследственного предприятия – концерна AEG стала в 1893 г. должность директора электрохимического завода в городе Биттерфельд. Шесть лет спустя, будучи уже управляющим директором центрального аппарата, он строил электростанции и другие предприятия в английском Манчестере и голландском Амстердаме, в городах Аргентины, Швейцарии, России. А еще через 13 лет стал председателем Наблюдательного совета концерна и членом директората Берлинского банка.

Перед этим Вальтер получил порядочный опыт международных переговоров. Имперский секретарь Бернхард Дернбург (кстати, некоторое время перед этим член Наблюдательного совета AEG) взял его с собой в инспекционную поездку по Южной и Восточной Африке – обширным колониальным владениям Германии.

Когда вернулись в Берлин, Дернбург аттестовал Ратенау в самых лестных выражениях: молодой человек будет более чем на своем месте в рядах дипломатов кайзера. Действительно, через год еще не вступивший в эти ряды Вальтер блестяще защитил интересы Германии на переговорах с французскими промышленниками по разделу сфер влияния при добыче марокканской железной руды.