Но планы Ратенау уже начинали выходить за пределы частного бизнеса. В 1911 г. он представил правительству Германии проект создания общегосударственной электрической корпорации с включением в нее всех электростанций страны. При этом Ратенау предлагал, чтобы и государство, и частные компании выступили в качестве акционеров. Новое по тем временам предложение о кооперации частного капитала и государства позднее стало одним из важнейших элементов политико-экономических идей Ратенау.

Нужно ли здесь проводить аналогии? Вряд ли.

Император Вильгельм II собственноручно наградил Эрнста Лиссауэра, автора этих стихов, ставших национальной песней, и сказал, что отныне считает всех без исключения своих подданных – германцами. Евреи рейха (а Лиссауэр был еврей) встретили слова кайзера с ликованием, они поверили, что наконец смогут «погрузиться в широкий поток национальной судьбы».

Впоследствии Ратенау напишет своему другу Вильгельму Шванеру (между прочим, убежденному националисту): «Чем большим будет число евреев, убитых на фронте (а их было более 12 тыс.), тем яростнее их враги будут доказывать, что все они укрываются в тылу и наживаются на ростовщичестве».

Но это будет позже. А пока – «Всё для фронта, всё для победы!» Этот лозунг, кстати, родился в Германии.

Уже 9 августа 1914 г. В. Ратенау изложил свой план организации военно-промышленных ведомств, целью которых должно было стать обеспечение немецкой промышленности сырьем. Эти учреждения сыграли под руководством В. Ратенау главную роль и в решении более широкой задачи – организации системы государственного регулирования экономикой Германии в годы войны. В результате еще более усилилась уже существовавшая в экономике Германии концентрация крупного капитала и образование больших картелей за счет ослабления более мелких компаний.

Первоочередной задачей отдела стал учет наличного сырья, потребностей в нем для военного и мирного производства и обеспечение в первую очередь предприятий, работавших на войну. Одновременно начали создаваться военно-сырьевые общества по отраслям, занимавшиеся вопросами сырья. Отдел Ратенау координировал их деятельность, получив широкие полномочия, позволявшие принять меры принуждения к отдельным предпринимателям. Ратенау стали обвинять в том, что он хочет убрать своих конкурентов.

И Ратенау в 1915 г. вынужден был уйти с поста начальника военно-сырьевого отдела. Тем не менее эксперимент по государственному регулированию хозяйства продолжался. Для ведения тотальной войны, по мнению германского правительства, необходим тотальный мир и сотрудничество внутри немецкого общества. Однако постепенно политика сотрудничества, начавшаяся в 1914 г., была заменена ограничением каких-либо элементов демократии.

Идеи Вальтера Ратенау о «тотальной экономике» впоследствии оценит и реализует на практике гитлеровской министр вооружений Альберт Шпеер.

В. Ратенау стал автором еще одного плана, касавшегося организации экономической жизни Европы в случае победы Германии. По его мнению, которое поддержала группа крупных немецких промышленников и банкиров, в случае установления военной гегемонии в Европе после войны необходимо было создать на континенте экономическую организацию с ведущей ролью Германии, иными словами, предполагалось построить континентальный блок под контролем Германии в составе Австро-Венгрии, Франции, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Дании, Италии и «других европейских стран, которые захотят присоединиться». Чем не Евросоюз? «Срединная Европа» (Mitteleuropa) должна была стать таможенным союзом, направленным на облегчение доступа к источникам сырья и рынкам сбыта германской промышленности. Европа во главе с Германией, по мнению В. Ратенау, могла успешно конкурировать с другими экономическими блоками: США (вместе с Латинской Америкой), Британской империей и «русским колоссом» на Востоке.

Изгнанный из военно-сырьевого отдела, Ратенау не стал ни на кого обижаться, а как патриот выехал по правительственному заданию в Швейцарию, где наладил снабжение германской военной промышленности сырьем и прочими материалами в обход союзнической блокады Германии.

Австрийский писатель, драматург и эссеист Роберт Музиль (1880–1942) до последних своих дней работал над романом «Человек без свойств» – философским произведением, один из многочисленных персонажей которого носил фамилию Арнгейм (но «свойствами» как раз обладал!):

«Его деятельность распространялась по континентам земного шара и по континентам знания. Он знал все: философию, экономику, музыку, мир, спорт. Он свободно объяснялся на пяти языках. Самые знаменитые художники мира были его друзьями, а искусство завтрашнего дня он покупал на корню по еще не установленным ценам. Он общался с императорским двором и беседовал с рабочими. Он владел виллой в стиле ультрамодерн, фотографии которой красовались во всех специальных журналах по современной архитектуре, и ветхим старым замком где-то в аристократическом медвежьем углу Бранденбурга, выглядевшим прямо-таки как трухлявая колыбель прусской идеи… Раз или два раза в году он удалялся в свое имение и записывал там “заметы”, опыты своего ума. Эти его книги и статьи, составлявшие уже внушительную серию, пользовались большим спросом, достигали больших тиражей и переводились на многие языки… В больших газетах всех стран то в экономическом, то в политическом отделе или в отделе культуры время от времени появлялись какие-либо упоминания о нем: похвала ли его сочинению, отчет ли о замечательной речи, которую он где-то произнес, сообщение ли о приеме, оказанном ему тем или иным правителем или объединением деятелей искусства, и не было вскоре в кругу крупных предпринимателей, укрытом обычно от посторонних глаз и ушей двойными дверями, никого, о ком бы вне этого круга говорили столько, сколько о нем…»