Хорошо развитая система железных дорог позволяла наладить регулярные перевозки евреев в Польшу со всех концов Европы. На поездах «специального назначения» перевезли несколько миллионов человек. Нацистское руководство делало все возможное, чтобы массовые убийства сохранить в тайне.

Пассажирские и товарные составы курсировали по Европе во всех направлениях, перевозя евреев в лагеря смерти.

В марте 1942 г. в Аушвиц-Биркенау начинают работать газовые камеры, а в июне 1943 г. в Аушвиц-Биркенау завершилось строительство еще четырех крематориев с газовыми камерами.

Из Венгрии в марте 1944 г., когда немецкая армия оккупировала Венгрию, в течение полутора месяцев более четырехсот тридцати семи тысяч венгерских евреев были отправлены в Аушвиц-Биркенау. До этого момента венгерские власти, будучи союзниками гитлеровской Германии, сопротивлялись депортации.

В Италии после падения правительства Муссолини в июле 1943 г. немецкие войска при поддержке итальянских фашистов депортировали восемь тысяч итальянских евреев в Аушвиц-Биркенау.

В Хорватии почти все евреи были уничтожены, а около семи тысяч уцелевших отправлены в Освенцим. Всего за время войны было уничтожено более шестидесяти тысяч югославских евреев.

В Греции в марте – августе 1943 г. около сорока четырех тысяч греческих евреев было депортировано в Освенцим.

Хотя румынское правительство Антонеску и сопротивлялось депортации, все же к концу войны из семисот пятидесяти тысяч евреев в Румынии осталось около трехсот.

На территории СССР крупнейшим было гетто во Львове (409 тысяч человек) и в Минске (100 тысяч человек). Но чаще всего еврейское население уничтожалось непосредственно в местах его проживания айнзатцгруппами СС. Погибли почти все евреи, которым не удалось эвакуироваться до прихода немецких войск.

До войны в СССР с учетом аннексии части Польши, Бессарабии, Буковины, Прибалтийских государств проживало свыше пяти миллионов евреев. И около половины из них было уничтожено, причем без газовых камер и крематориев, а путем массовых расстрелов и казней с использованием айнзатцгрупп, войск СС, полиции и местных коллаборационистов.

Не забудем, что в концлагерях, наряду с евреями, сидели и гибли цыгане, гомосексуалисты, коммунисты, военнопленные. А на полях войны сражались и гибли «чистокровные» немцы, «арийцы», другие народы Европы. Потери только немцев в войне составили восемь миллионов. Ну и во имя чего было это все?

А в июле 1943 г., после поражений на фронтах, по распоряжению Гитлера было даже запрещено публичное упоминание «окончательного решения еврейского вопроса».

Из шести миллионов евреев – жертв Катастрофы – наибольшей известностью пользуется Анна Франк, молодая девушка из Амстердама. В июле 1942 г., как только нацисты оккупировали Голландию и начали вывозить евреев, она с родителями и сестрой укрылась в пристройке из нескольких темных комнат на фабрике, принадлежавшей ее отцу. Свыше двух лет Франки жили здесь вместе с четырьмя другими евреями; продовольствие и другие необходимые вещи им приносили их отважные друзья-неевреи. Восемь заключенных пристройки в течение двух лет ни разу не выходили наружу, пока неизвестный доносчик не выдал их убежища. 4 августа 1944 г. в помещение ворвались нацисты и всех его обитателей отправили в концлагеря. Анна умерла в Берген-Бельзене в марте 1945 г.

После того как их схватили, друзья семьи Франк (неевреи) обнаружили дневник Анны. Впоследствии они передали его ее отцу Отто Франку, единственному оставшемуся в живых члену этой семьи. Дневник был опубликован в Европе в 1947 г. Но лишь после того, как английский перевод был издан в Соединенных Штатах, эта книга стала международным бестселлером (переведена на тридцать два языка). Для многих – особенно неевреев – дневник открыл Катастрофу: не было больше сомнений относительно того, что случилось с шестью миллионами безымянных и обезличенных людей.

Дневник свидетельствует, что Анна была необыкновенно чуткой и одаренной девушкой. Впрочем, та строка в дневнике, благодаря которой он больше всего и известен, довольна банальна: «Несмотря ни на что, я все еще верю, что на самом деле все люди в глубине души добры». Конечно, сейчас уже не узнать, сохранила ли Анна эту веру после того, как ее отправили в берген-бельзенский концентрационный лагерь. Значительно глубже другое ее наблюдение: «Как чудесно, что никому не надо дожидаться особого момента, чтобы начать улучшать мир».

«Человек оценивается не по его богатству или власти, – запишет она, – а по его характеру и доброте… Если бы только люди начали развивать в себе свою доброту».

Хотя Анна Франк родилась в ассимилированной семье, за те годы, что она провела в укрытии, у девушки возросло чувство гордости за еврейскую кровь в своих жилах. Она сделала ряд проницательных высказываний о нацистском антисемитизме: «Кто обрушил на нас это? – спрашивает она в дневнике 11 апреля 1944 г. – Кто отделил нас, евреев, от всех остальных людей? Кто допустил, чтобы мы до сих пор так страдали? Это Бог создал нас такими, какие мы есть, и он же, Бог, поднимет нас снова. Если мы выдержим все страдания и если останутся еще евреи, когда все это кончится, то евреи из всеми проклятого народа станут образцом для подражания. Кто знает, может быть, как раз наша религия поможет миру и всем народам учиться добру, и из-за этого – и только ради этого – мы и страдаем сейчас. Именно поэтому мы никогда не сможем стать просто голландцами, или просто англичанами, или представителями любой другой страны. Мы навсегда останемся евреями, и мы сами хотим быть ими».