Герман закрылся:

– Значит, так было надо.

– Вот-вот. И получается, что я терплю все эти вмешательства непонятно из-за чего.

– Нечего там рассказывать – расстались и всё. Были причины.

Рома закрылся тоже:

– Ну, окей. Так и запишем – не было, причин. Ибо другу о причинах всегда поведать можно. Рассказывать нечего лишь там, где сплошь один вздор и самодурство.

Они подошли к машине и синхронно открыли двери – каждый свою.

– Не слишком ли много лирики, Ром? У нас тендер на носу. Тендер всей жизни. Ты ещё помнишь, зачем в Италию летишь? А я вот не забыл. Моя голова сейчас занята только этим!

– И плохо! И сейчас, и потом – голова всегда должна быть занята одним и тем же – шерше ля фамм! Ибо, как поётся, "Ноу вуман – ноу драйв". Нет женщины – нет мотивации. Без женщины и работать трудно, и нельзя отдыхать, и в Италию летать запрещается! Без женщины мужчина не может ничег'o, без женщины он вообще – распадается.

Роман уселся внутрь. Герман, оценив вольное обращение друга с текстом песни Боба Марли "No Woman, No Cry", тоже залез, под "баранку"…

По трассе на больших оборотах крутились колёса переднеприводной красненькой "фрау". Внутри, судорожно пялясь на дорогу, держала на руле обе ручки София, пристёгнутая ремнём. Поскольку кое-что о планах Германа она уже знала, то предполагала, где его теоретически ещё можно найти и гнала в аэропорт. Надежду найти его подкрепляла всё та же "Felicit`a", объяснявшая ей популярно, что счастье есть и что не быть его не может. София верила "Феличите" и танцевала от предчувствия в такт, а на левой руке с ней синхронно поблёскивали мужские часы, оставленные последним рыцарем в Милане.

Следом за ней давил на газ кожаный ботинок. Трейдер был очень напряжён, ремень безопасности болтался без дела, музыка молчала, лишь сверкала золотом подкова на панели.

Под задорную мелодику "феличиты" София проскочила на зелёный – так, что сразу за ней включился красный, и началось движение поперёк. Увидев в этом знак удачи и подмигнув себе в зеркало, София снова задвигала под музыку плечами. Игорь же проскочить не успел – он встрял на светофоре, рассерженно отыгрываясь на руле, а с боков его обступили фуры, и в отсутствие музыки его салон наполнился нестройным громыханием тяжёлых моторов.

"Феличита" не смолкала даже в аэропорту! Теперь она, жизнерадостная, вела Софию, потерявшуюся в огромном зале среди толп людей, регистрационных стоек, указателей, мониторов с расписанием, рекламы. Как среди этого всего найти единственного человека, который очень нужен? А если он очень нужен и при этом очень срочно?.. Я подскажу: где-нибудь сбоку всегда будет стойка Информации, за которой всегда дадут справку милые сотрудницы авиакомпании в серых костюмах, цветных платочках на шее и с белыми бейджиками на лацкане.

Подавшись всем телом, София вняла указаниям одной из них и, оттолкнувшись от стойки, как от бортика, поспешила сделать всё так, как ей рекомендовали. А ей рекомендовали пролететь через зал, не разбиться и достигнуть нужной стойки Регистрации. Если до вылета ещё больше получаса, сказали ей, то всё получится. Но ей ничего не сказали, что делать, если регистрация уже завершена. С умоляющим лицом София обратилась к проходящему мимо сотруднику аэропорта, но тот лишь отрицательно помотал головой. Обратилась к другому – тот пожал плечами. София раздосадовалась и, повесив голову, ушла… Но "феличита" же – как же так? Она же не обманет! Сонечке надо было всего несколько секунд подождать, и она увидела бы, как с другой стороны в зону вошли Герман, Роман и Юля. Они опоздали на регистрацию и теперь семенили группой за Стюардессой, которая важной курочкой быстро вела к стойке "цыплят" с билетом в бизнес-класс, отчитывая их через плечо и на ходу просматривая документы…

Нетерпеливая и торопливая София грустила на руле в салоне автомобиля и перебирала в пальцах часы, оставшиеся ей на долгую память. "Феличита" умолкла – было не до "феличиты". Но понимала ли она, что на этом не нужно сдаваться? Я всегда говорю, что удача – случайна, а случай бывает двух типов: простой и разборчивый. Простой навязывается сам и награждает чем-то без изысков, простым, а разборчивый требует фантазии, импровизации, спонтанных усилий. Да – сложно, может быть, да – не для сонных, но, если получится, награда превысит любые ожидания и смелые надежды!..

София поднялась, выдохнула с тяжёлой досадой, завела машину, включила поворотник, и тут же схлопотала по бамперу сзади. По инерции её отбросило немного вперёд, она оглянулась и озверела:

– Ma che cazzo!!! Madonna, dammi una forza!24

Взгляд разъярённой блондинки едва дырку не прожёг в заднем стекле, и смертоносные лучи его чуть не пронзили насквозь наглеца, который с нелепым, извиняющимся выражением раскормленного портрета салютовал ей через стекло. Это, конечно, был Игорь.

София вышла из машины, как львица, с неумолимым намерением хищницы разорвать суслика в клочья.

Суслик же притих, как куропатка. Не вставал, не дышал, одну руку держал на руле, а другой щёлкал блокировкой замка дверей, то закрывая его, то открывая снова. Львица подошла и с силой дёрнула дверную ручку на себя:

– Увидимся в суде! – крикнула она и с силой же захлопнула, но, сделав лишь два шага, вернулась и дёрнула дверь снова: – И никаких борщей!

Во второй раз дверь хлопнула, как будто граната взорвалась. От удара золотая подкова клюкнула и, держась на одном гвоздике, перевернулась хвостиками вниз, что помаячили туда-сюда инерционно и через пару секунд повисли тоскливо, как вялые, жёлтые сопли. Игорь вжался в кресло. По до противности чётко выстриженному виску прокладывала путь к подбородку толстобрюхая капелька пота.