Когда сердце Джейн гулко забилось из–за всего, что она не знала и не могла контролировать, она сосредоточилась на том, что было перед ее глазами, чтобы совсем не сойти с ума.

Не скоро она смогла четко рассмотреть очертания храма, белое мраморное здание было самым маленьким на территории, без окон и его высота была больше ширины. На самом деле, оно выглядело как сейф… или гробница…

Бесшумно одна из панелей, выполняющих функцию двери, открылась наружу.

– Ау? – позвала Джейн. – Амалия?

Двинувшись вперед, она поднялась по ступенькам, отчаянно желая получить помощь, ответы на вопросы… облегчение… и на задворках сознания мелькнула мысль, что именно этот набор чувств, наверняка, испытывали ее пациенты, когда она приходила к ним.

– Ау? – Джейн шире открыла панель и всмотрелась внутрь. – О… Боже.

Это была пещера Али Бабы, удивленно подумала она, когда зашла в квадратное помещение тридцать на тридцать футов. Куда бы она ни посмотрела, всюду были драгоценные камни… и не в стиле ювелирных домов «Jared Jewelers» или «Shane Co.», несколько жалких брюликов, расставленных тут и там. Нет, эти пришли из «Балбесов» [75] , из сокровищницы Одноглазого Вилли, дюжина ларцов была заполнена сапфирами, рубинами, изумрудами… алмазами, все – ювелирного качества. Также были аметисты, опалы, цитрины и аквамарины… и жемчужины. И все они размером с ноготь и больше.

Представшие ее взгляду богатства невозможно было оценить, картина не укладывалась в голове, поэтому Джейн просто переходила от ларца к ларцу, любуясь изобилием. Она не осмелилась ни к чему прикоснуться, хотя гадала, какие камни наощупь, покатать их, гладких и холодных, в своих горячих руках.

И в хранилище были другие предметы… но она не сразу обратила на них внимание. В витринах из мрамора и стекла лежал набор непонятных предметов, от револьвера времен Войны за независимость до окаменелостей и… так, это метеорит? Так же была чаша, инкрустированная камнями. Скипетр…

Джейн остановилась перед одним из последних постаментов, нахмурившись. То, что хранилось там раньше, исчезло, хотя стекло не было разбито. Но там точно что–то было, потому что на красном бархате виднелись очертания большого квадрата.

Словно лежавший там предмет был радиоактивным.

Или отмеченным рукой зла.

А на Земле, на берегу Гудзона, Эссейл выскользнул из кровати и в полной тишине накинул на себя халат. Марисоль обнаженная лежала на простынях, компактно устроившись, ее светлые волосы разметались по его подушке. Она проспит еще час–другой, прежде чем ему придется разбудить ее и отправить в подвал – чтобы бабушка нашла ее утром там, где ей положено находиться. Но он не хотел, чтобы она уходила. Желал видеть ее здесь.

Стоя над девушкой и наблюдая за ее дыханием, он чувствовал себя так, словно оказался во вселенной графа Дракулы, нависая, как бездушный и голодный вампир, над хрупкой человеческой женщиной, которую он собирался выпить досуха.

Вот, что она подумает о нем, когда узнает, кто он на самом деле. Воистину, он презирал себя за ложь… ирония, учитывая, что всю жизнь он вполне комфортно врал всем без разбору… и семье, и посторонним… но реакции Марисоль на правду он боялся больше.

Встревоженный этими мыслями, он заставил себя уйти. Спуститься по лестнице на первый этаж, закрывая за собой дверь.

Для этого была и иная причина, кроме нежелания шуметь.

Когда он посмотрел на свой кабинет, по телу прошлась тревожная волна, и Эссейл не сразу вошел внутрь и пересек расстояние до стола. Сев в мягкое кресло, он положил обе руки поверх блоттера. Если бы он собрался включить свой ПК – а такого желания не было – он бы получил доступ к своим счетам, проверил инвестиционные портфели, увидел рост своего состояния и, возможно, ощутил сопутствующий душевный подъем.

А может и нет. Сейчас его богатство не казалось ему таким уж важным, как это было раньше.

Собравшись с духом, Эссейл толкнул кресло назад и открыл верхний ящик слева. Внутри лежала склянка из темно–коричневого стекла размером с упаковку «Life Savers» [76] .

Сначала он пользовался маленькими. Потом понадобились побольше. К концу приходилось практически паковать дипломат.

Эссейл дрожащей рукой взял склянку. Она была пуста, внутри осталась лишь кокаиновая пыль. Не удивительно. В ту самую последнюю неделю он так яростно закидывался коксом, что продырявил носовую перегородку.

Перекатывая округлый контейнер на ладони, он дивился тому, как неодушевленный объект практически без ценности мог оголить его до самых костей, казалось, в его руке взорвалась граната.

Он ждал… ждал… когда к нему придет тяга.

Не ощутив желания, он мгновение наслаждался свободой, парящим чувством триумфа над врагом, победой над демоном… и да, его прекрасная дама тоже была с ним, наверху, в его спальне. Но легкость быстро прошла. Тревожное чувство прервало это наваждение. Легко противостоять искушению, когда ты счастлив и расслаблен. Но что будет при иных обстоятельствах?