Ромейн досадливо поморщилась. Тэлли, как обычно, излагала свои мысли путано и несвязно. К тому же, уловить и понять их тоже было весьма трудно. Девушка сосредоточилась и увидела мелькающие в сознании служанки картинки. Король с лицом, перекошенным от гнева, Оливетт, олицетворяющая собой оскорбленную добродетель и Меор, который стоял с совершенно безучастным видом.

– Что его так рассердило?
– спросила Ромейн и тут же спохватилась.

Она поспешно замолчала, крепко сжав губы и приготовившись сочинить какую угодно историю, объясняющую свою осведомленность, лишь бы отвлечь служанку от главного. Но Тэлли была столь взбудоражена, что не заметила этого.

– Он прогнал мага, - свистящим шепотом сообщила она, - он обвинял его в таких вещах... я даже не знаю, как это сказать.

– Скажи, как есть.

– Ох, госпожа, он говорил, что никто не смеет покушаться на его собственность.

– Что?
– изумилась Ромейн, - маг присвоил себе какую-то вещь, принадлежащую его величеству? Не может быть!

– Это не вещь, это..., - Тэлли не договорила и обернулась.

У нее при этом было такое выражение лица, словно ее застали за каким-нибудь неблаговидным делом.

Впрочем, Ромейн обернулась тоже. Распахнулась дверь и в комнату вошел Меор. Он кивнул на Тэлли и кратко скомандовал:

– Вон.

Служанка вылетела в корридор с похвальной скоростью. Дверь за ее спиной захлопнулась.

Ромейн не нужно было повторять дважды. Она уже видела Меора в подобном состоянии и знала, что следует делать в таких случаях. Поэтому девушка встала и закрыв книгу, сунула ее подмышку.

– Сядь, - коротко взглянул на нее маг.

– Я ничего не сделала, - вырвалось у девушки почти непроизвольно.

Меор снова посмотрел на нее, на сей раз более внимательно и пристально.

– Ты почему-то думаешь, что если я зол, то виной этому лишь твое поведение. Поумерь свой эгоцентризм. Сегодня я зол не на тебя.

– Это редко, но приятно, - съязвила Ромейн.

Помотав, Меор указал ей на стул.

– Сядь, - повторил он, - я хочу с тобой поговорить. И потерпи еще немного.

Девушка села обратно, сложив руки на коленях и выжидающе посмотрела на него.

– Твои дни под моим присмотром закончены, - сказал маг, останавливаясь напротив.

Он положил руки на стол и Ромейн с удивлением заметила, что они слегка подрагивают. С ума сойти, кто это сумел довести его до такого состояния? Неужели, король?

– Ошибаешься, - ответил Меор на ее мысли, - но он тоже постарался.

– Вы опять читаете мои мысли, - прошипела Ромейн, скрипнув зубами.

– Ты не потрудилась их скрыть. Поучись у королевы, у нее это с некоторых гор выходит гораздо лучше.

– Я не понимаю, - девушка с недоумением уставилась на него, - что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, что я больше не придворный маг. Меня прогнали вон десять минут назад, причем велели убираться немедленно. Вот, что я хочу сказать.

На лице Ромейн появилось изумление, глаза стали огромными.

– Что?
– переспросила она, - как это?

– До сих пор я не замечал в тебе особенной тупости. Ты что, так и не научилась понимать то, что я говорю? Или я настолько плохой учитель, что каждое мое слово тебе нужно разжевать и в рот положить?

Ромейн показалось, что она спит и видит сон. Такого не могло случиться на самом деле. Меор, невозмутимый Меор стоит сейчас напротив нее и почти кричит, сжав кулаки с лицом перекошенным от избытка эмоций? Она свихнулась. Она точно свихнулась.

– Простите, - сказала она наконец, - я понимаю, что вы говорите. Я только не могу понять, как это возможно.

– Возможно что?
– агрессивно бросил Меор, взмахнув рукой.

Огромное кресло, стоявшее у камина, взмыло в воздух и пронеслось через всю комнату, с грохотом упав около стола. Маг рухнул в него и снова перевел глаза, в которых стояла злость, на свою ученицу.

– Что возможно, я спрашиваю?

– Вас не могли выгнать.

– Ты идиотка, - выдал он уже совершенно невозможное.

– Я идиотка, - повторила Ромейн послушно, - так объясните же мне, идиотке, за что вас выгнали. Или, если вы не собираетесь этого делать, скажите, что хотели сказать и перестаньте срывать на мне злость. В том, что вас прогнали, нет моей вины.

– Я знаю, - помолчав, он немного остыл, - извини. И не делай таких больших глаз. Я сказал "извини", ты не ослышалась. Хочешь знать, за что меня выгнали? За то, что я делал неприличные предложения несравненной королеве Оливетт.

Лицо Ромейн стало еще более изумленным, хотя казалось, что дальше уже невозможно. Она захлопала ресницами.