С Тэкеши встречаемся раз в неделю – в сауне. Пьем чай, общаемся. Девочки не были против того, что оставались одни в парилке. Просто наставница Тэкеши резко высказалась о наших с ним отношениях. Поэтому пришлось ограничиться хамамом и случайными прогулками до логова нашей собаки. Кстати, я назвала её Белла. Но к ней чаще всего приходилось ходить порознь, чтобы наверняка покормить и чтобы никто не заподозрил неладного. Тэкеши выходил на пробежку рано утром. Я – вечером.

Через неделю после месячного отсутствия Павла на чувственность пришел новый преподаватель – Александр. Коротко стриженный, светлый, спортивный. Совсем не похожий на Павла. Сказал, что будет нашим куратором и преподавателем по чувственности. В конце занятия окликнул меня:

– Беливия, останься.

Я, обняв потрепанный учебник, подошла ближе.

– Теперь я - твой наставник. На время отсутствия Павла…

– Тоже будете учить меня еб…ся?
– безразлично спросила я.

– Какие выражения! – воскликнул он и усмехнулся. — Но я не думаю, что тебе подходят подобные выпады. Они для других… Тебе мы подберем имидж.

– Хм…

– Я наслышан о твоих навыках. И o достижениях, – и он заговорчески подмигнул, - господин Моо остался доволен встречей с тобой, а это доpогого стоит!

– Господин Моо… - было начала я и запнулась. – Хороший человек.

Действительно, зачем нужно выдавать все то, что происходило там. Если лександру и в самом деле сам Моо что-то рассказывал, так, значит, он сказал нужное. А если новый куратор блефует,тогда разговорить меня ему точно не удастся.

– Безусловно! – подтвердил Алекс. – Нам с тобой нужно встретиться сегодня вечером и обсудить кое-какие моменты. Давай увидимся в спортзале. Одевайся соответствующе.

– Ок.

Я подумала, что с уходом Павла жизнь может поменяться. Александр, на первый взгляд, да и в процессе первого занятия не казался рваным. Он был спокойный, вдумчивый и весьма миролюбивый. Так мне показалось.

Вечером я пришла в спортзал. Алекс в одних спортивных трусах метался с мячом от одного баскетбольного кольца к другому. Полуобнаженное тело блестело от пота. Я втянула запах. Пахло мужественностью. Мне понравилось.

н остановился и подошел ко мне, потрогав рукой ткань моей короткой футболки.

– Подходящая. Сыграем?

– Я не умею! – рассмеялась от неожиданности.

– Это просто! Всего лишь надо отнять у меня мяч! – он ударил его о пол, меняя при этом руки.
– Ну, же, давай! Будет здорово!

Я рванула, но Алекс увернулся. Мяч казался так близко! Он метался у меня между рук, но я никак не могла его выхватить. А oн ходил совершенно спокойно, почти е напрягаясь. Мужчина поворачивался вокруг своей оси, а мяч слушался его, будто был на тонких невидимых ниточках привязан к рукам. Я запыхалась! Он заставлял меня бежать. Я злилась и высоко подпрыгивала рядом с кольцом, пытаясь защититься от гола. Но круглый мерзкий подлюга все равно туда попадал! Я рычала, скалилась. Алекс хохотал. Внезапно он залючил меня в объятия, продолжая играть мячом за моей спиной. Резко развернувшись, нагнулась и, наконец, схватила желанный шарик! Я прыгала, от радости целуя пыльный мяч! Позади заскулил куратор, согнувшись и хохоча сквозь слезы.

– Ты хочешь сделать своего наставника импотентом?

Оказалось, резко потянувшись за мячом, я случайно согнула ногу в колене, и удар пришелся ему как раз… между ног!

– Прости, пожалуйста, – заскулила я, приобняв его и поглаживая по плечу. – Я, правда, не хотела!

– Идем в душ! Там разберемся, кто чего хотел.

– В смысле? – остолбенела я.

– Мыться. А ты чего подумала?
– и он снова рассмеялся, обнажив свои ровные белые зубы.

В его кoмнате царил полный хаос, если это слово вполне может описать тот неимоверный беспорядок,который я увидела.

лекс прошел и где-то поcередине pазноцветного вихря разбросанных вещeй снял промокшие после игры спортивные трусы, оставшись совершенно обнаженным. Надо сказать,что за три месяца пребывания здесь я так и не научилась спокойно реагировать на естественность, как называют ню на занятиях. Столько уже этих членов увидела! Даже стыдно…

– Раздевайся! – непринужденно скомандовал лекс. – Будем знакомиться.

– Может, не надо? – сомневаясь, спросила я.

– Давай уже, скромницa! – усмехнулся он.

Я сняла шортики и майку, повесила на чудом отыскавшийся стул. Затем нижнее белье. Алекс уже включил воду и вовсю плескался, что-то беззаботно напевая. Вспомнила ванну со свечами с Павлом, как нужно было мыть его и, как он разозлился и отстегал меня кожаным хлыстом…

– Можно?
– спросила я тихо, приблизившись к стеклу кабины.

– Нужно! Заходи!

Кабинка показалась мне чрезвычайно узкой. Мы то и дело соприкасались. Алекс включил музыку,и громкие африканские барабаны заглушили шум воды. Я стояла и смотрела на куратора. Он, будто не замечал меня. Продолжал намыливать голову и с закрытыми глазами что-то мурлыкать. Вот это, по его мнению, чувственно? Потянулась к мятному шампуню.