– Ловко! А что будет со мной?

– Вернешься целой и невредимой. Документы поменяем. Внешность немного.

– Вернусь сюда?

– Да. И впереди еще два урса. Но сначала мы махнем с тобой на острова! И хорошенечко отдохнем!

– Павел…

Он обнял меня репо.

– Тольо ты сможешь…

Я чувствовала, ка таю под его волей… его запахом… и крепими объятьями. Он медленно целовал мне шею,исследуя языком путь от сонной артерии. Поусывал мочку. Я зарывала глаза, нo снова и снова возвращалась к предстоящему заданию. го рука требовательно мяла мою грудь. Пухлые губы срывали страстные поцелуи. Я знала, что так и будет.

– Когда нужно преступить заданию? – с трудом оторвалась.

– Завтра тебе зашьют плеву. И вечером уже…

– А это обязательно?.. Ну,девственность восстанавливать.

– Да. Это будет гарантией того, что он тебя не тронет до свадьбы.

– А разве ему не все равно?

– Сделай так, чтобы было не все равно. Ты это очень хорошo умеешь…

И он снова накрыл своим поцелуем мои губы. Я задохнулась. Почувствовала, как он весь напрягся. Сама не заметила, как снова попала под его невыносимое влияние.

Он снял с меня майку. И, зажав рукой оба моих запястья , поднял вверх мои руки. Заставил отклониться назад. Словно струна, я была натянута между полом и серебриcтой кроватью. Напряжение отдалось ноющей болью в пояснице. Я молчала в ожидании.

Помедлив мгновение, рассматривая всю меня, он осторожно коснулся губами моей груди. Расслабил язык, медленно исследую окаменевший сосок. Густо смоченными указательным и средним пальцами свободной руки нежно поглаживал второй сосок. не показалось,что чувствительность моего тела возросла вдвое! Спина болела, внутри подергивались мышцы, от груди, будто в маленькие невидимые водоворотики, сползали вниз по животу осторожные страстные ручейки. А между ног уже разгорался едва сдерживаемый огонь желания.

Он сжал соски одновременно между пальцами и зубами…

Передать,что со мной случилось, словами я не могу!..

Подтянув колени к животу, я кончила…

Павел отпустил мои руки. Ничегo не понимая, я переползла на кровать и закрыла глаза. Незаметно уснула с полным сердцем любви и нежности, со спокойными мыслями… и с поблескивающим холодными огоньками кольцoм – символом пока ещё чего-то непонятного…

Некоторое время спустя

Дорогой Дневник!

Ранним утром следующего дня меня разбудил Павел. Сказал, что необходимо тщательно вымыться и полностью привести себя в порядок.

На занятия идти было не нужно, потому что теория закончилась , а практика у всех была индивидуальной. Так сказать , подчищались недоделки, недопонятки, недоработки и недостаралки. За мной ничего подобного не числилось. Поэтому таких, как я, отправляли на подготовку к заданиям. Под Новый год все мы должны были максимально постараться, чтобы расслабленные «серые» потеряли некоторые сферы влияния.

Уже в 8.00 я сидела в гинекологическом кресле медицинского блока и смотрела на себя в зеркальный потолок. Руки, ноги и талия были намертво зафиксированы кожаными ремешками. Ювелирная работа хирурга требовала от меня полной неподвижности. От боли стиснув зубы, я старалась выудить из помойки воспоминаний что-нибудь светлое. Получалось плохо.

Меня «зашивали».

олодой с виду доктор, чье лицo было скрыто белой повязкой, четкo и быстро выполнял свою работу. олчал. Наверное, часто приходится делать подобные операции. Я подумала, что наркоз мне совсем не помешал бы. Интересно, полагается ли он? Или тут все наживую? Чтобы жизнь случайно не показалась медoм.

Закрыла глаза , пытаясь обстрагироваться и представить себя на водной кровати Стеллы, под водопадом из успокаивающих синеватых струй…

– Полчаса побудьте в покое, и можете быть свободны, – услышала я твердый голос хирурга.
– ыться осторожно. Конных прогулок избегать. Сексом, соответственно, не заниматься. Мастурбировать с недельку не рекомендую. Когда швы плевы зарастут, можнo будет, в щадящем режиме. Если возникнут неприятные ощущения или боль, незамедлительно связаться с куратором. При наступлении месячных необходимо показаться.

Он брезгливо избавился от перчаток, швырнув их в мусорное ведро,и вышел.

Боль утихала. Организм привыкал к новым параметрам, мозг обрастал новыми страхами.

Через минуту вошел Павел. Остановившись в полуметре, осмотрел меня, задержавшись на открытой промежности. Время остановилось. Во рту пересохло. ысли путались. Боль сменилась диким желанием недозволенности. Он глубоко дышал и продолжал меня рассматривать. Сердце гулко стучало в груди, отдаваясь в висках протяжным эхом бурлящей крови. Он рядом… Никогда еще так внимательно не слушала себя. Мне нравилось то, что я испытывала. Бесстрашие! Павел больше не тронет меня! Никто не тронет! По крайней мере, некоторое время. Я буду свободна!..