Я смотрю на него. Да пропади оно все пропадом! Конечно, боль придет, ведь она еще ни разу не упустила такой возможности - вывернуть чьи-нибудь нервы наружу и пройтись по ним наждачкой, но ведь сейчас, прямо здесь мне хорошо!? Так почему бы мне не насладиться этим счастьем, пока оно так же отчаянно сладко, каким горьким будет потом? Мне так хорошо сейчас, и я хочу запомнить этот вкус, чтобы вспоминать его в самые темные дни. Плохо и больно будет завтра, а пока... Я взяла Влада за руку и прикоснулась к каждому пальцу так, как сделает он в далеком будущем, когда мы будем сидеть на диване, слушая треск поленьев в камине. Украдкой глядя, как он краснеет, я слышу, как сбивается с ритма его дыхание. Он совершенно не понимает, как реагировать на мое прикосновение, ведь оно совершенно не дружеское, и смотрит на меня, пытаясь поймать мой взгляд, в надежде, что он даст ему подсказку. Но я не смотрю ему в глаза, потому что в моих глазах ответа нет. В них только отчаянное желание оставить все, как есть. Заморозить миг и остаться в нем жить.

– У меня есть подарок для тебя, - я протянула руку, но он крепко сжал свою.

– Подожди, - он говорит так тихо, что еле слышу его, - Я...
– свободной рукой он проводит по своим волосам, и до меня доносится запах солнца, - Хотел сказать, что... Лера, я, кажется...
– он поднимает на меня глаза полные отчаянья. Нужное слово такое красивое, но такое колючее, что сказать его - просто нет сил.

– Знаешь, - говорю я ему, - пройдет какое-то время, и ты совершенно свободно будешь говорить его мне.

Он краснеет еще сильнее и, улыбаясь, опускает глаза в пол, - Думаешь?

– О, я совершенно в этом уверена.

Он отпускает мою руку. Я лезу в сумку, достаю оттуда тетрадь, и протягиваю ее ему.

– Что это?
– он берет ее и проводит рукой по шершавой обложке.

Господи, не дай мне разрыдаться!

– Это мой тебе подарок.
– говорю я, чувствуя, как к горлу подступает комок.

В те несколько часов, когда ночь прятала под своим куполом мое счастье, на листах толстой тетради я, как могла, записала все, что произошло со мной в этом странном, прекрасном, удивительном мире. На этих страницах Влад и я, Ирма и Косой, Амалия и Дерево, Водяной и Великая Волшебница, и все то, что связало нас, спутало наши дороги, сделав нас героями одной истории. И теперь я должна объяснить, что это? Сказка? Быль? Чудо?

– Это я, – говорю я, наконец.

– Не понимаю.

– Это я, нарисованная словами. Я дарю тебе себя, но в удобном переплете, - сказала я, ухмыльнувшись.
– Ты там, кстати, тоже есть. И Фос. И еще много удивительных людей. Прочтешь - узнаешь.

– Ты написала книгу для меня?

Мне захотелось рассказать ему , что для него я спускалась в толщу воды и летала в облаках, что встречалась с Волшебниками и чудовищами, что молчала там, где обычно говорю, и говорила там, где были бессмысленны слова, я ткала нить из луны и собирала слезы, я терпела его выходки и боролась с собственными желаниями. Но вслух я сказала лишь бестолковое, ничего не умеющее выразить, "да".

– Здорово!
– он искренне радуется, а я больше ни слова не могу произнести, - Я люблю книги! Правда, у меня нет ни одной, но когда-то давно...

Я хотела бы сказать, что все знаю, но еле держу себя в руках, чтобы просто не разрыдаться. Хотела бы рассказать, что у него будет огромная библиотека с миллионами книг, что он построит огромный замок из собственного отчаянья, что вокруг него будет много любящих его людей и даже больше, они станут его семьей, а я...

– И о чем она?
– прервал он мои мысли.

– О любви, - еле слышно говорю я.

Он снова становится пунцовым, слыша, как легко дается мне слово, которое никак не выходит у него.

– Но я хочу, чтобы ты знал, для чего я дарю ее. Отчего именно ее.

Он смотрит на меня.

– Я хочу, чтобы ты запомнил - с книгой никто и никогда не будет одинок. Понимаешь?

Он смотрит на меня. Где-то далеко, на задворках его сознания мелькает неприятная мысль, но он тут же отгоняет ее прочь, не желая даже думать о том, что несет с собой крохотная догадка. Он просто отметает ее, понимая, что она несет только отчаянье, а его он уже наелся.

– Будем читать вместе?
– спрашивает он с вызовом.

Я лишь киваю. Надоело врать вслух. Ложь во спасение - кто это придумал?

Он мне не верит, но молчит. А в моей голове мой собственный голос охрип от слез. Если бы ты слышал, как я плачу внутри, ты бы знал, чего стоит мне мое молчание! Я хочу, чтобы ты знал - Я ВЕРНУСЬ! Я ПРИДУ ЗА ТОБОЙ! Я ТЕБЯ СПАСУ!

– Влад, а Фос... Он стал медведем сразу после того, как я исчезла?

Он смотрит на меня и молча кивает.

– Боишься его?

– Сейчас больше, чем раньше, - трет рукой шею, стыдясь своих слов, даже не понимая, что стыдиться тут нечего.
– Раньше он был совсем не страшный. Я и сейчас почти не боюсь. Иногда только, не знаю, что-то просыпается в нем... или во мне. Просто я чувствую, что больше не контролирую его. Раньше мы оба знали, кто хозяин, а теперь... Теперь я уже ни в чем не уверен. И он это чувствует. Нельзя ему этого показывать, а я ничего не могу поделать.

– Ничего не бойся, - говорю я ему.
– Все будет хорошо, слышишь?