Супреныч (выжженному брату): И где только я твою голову оставил. Всю ведь перебинтовал, заправил. А ты всё равно остался безликим, как собственная жизнь.

Статогольша (Полпопу): Я готов принять последние заседания.

Полпопа: Сначала скажите, что вы из себя представляете. (Выравнивая мысль.) Почему вы так хотите сгубиться?

Вероника (за Сатоголыиу): Я боролась. Я невыносимо долго осматривала свои современные видения, и мне стало перечно. Я не могу без жестокости смотреть на живое тело. Убили душу, убейте же и самость наконец. Хватит ей брызгаться. Экспериментальное издевательство было уже произведено. Тело было убито, съедено, выпечено через прямую шишку и обеспечено пылью. Мы родились у мертвецов. (В зал.) Для чего же вы рожаете, мертвецы? Чтобы мы вас ненавидели и просили убиться? Я и убиваюсь, потому что нет смысла порождаться. Пузо матери надо иссечь. Не тяготите своих детей рождением! Отжились, отзачинались!

Полпопа (проснувшись): Что, уже бога выпили?!

Статогольша: Я предлагаю начать с богорождения.

Полпопа: В принципе, вы первый игрок в нашей студии.

С потолка сбрасывается Богородица в нижнем кульмане.

Богородица: У меня в животе рождается бог. Пожалуйста, примите нового господа и воздайте всем старым. Я буду рожать прямо здесь и прямо через межножье.

Статогольша: А вы не могли бы опорожниться где-нибудь в менее священном месте?

Богородица (залезая на Супреныча): Я могу рожать прямо сейчас.

Полпопа: Поторапливайтесь, мне ещё Уборщице веничек поправлять.

Богородица расставляет ноги и поливает всех живым соком смертоносного божества. Бог пытается породиться, но у Богородицы ничего не получается.

Статогольша: Что-то у вас только слёзы льются.

Супреныч: Раньше рожали быстро и с криком. Так даже и умирали. Везде был единовременный прыжок в помоечную даль. Э-э-э-эх! Сказать бы чего-нибудь!

Полпопа: Предлагаю местную анестезию.

Уборщица (играет волосами на ногах): Я больше не дамся вам, страстник.

Богородица: Действуй, мировой вопль!

Богородица набрасывается на пол и лежит без движения. Все подбегают с рабочим инструментом.

Статогольша (режет пилой живот Богоматери): Когда бога породим, тогда закончим всё разом.

Полпопа (просверливает кишки Богоматери): Вы сначала придумайте, как мы будем крепить бога.

Статогольша: Да как обычно - на болты повесим.

Полпопа (взбудоражен): Прошло столько лет, а вы мне всё про болтовые соединения! Да до вас это было уже решено тысячелетием! Мне нужен новый крепёж, умный, конкурентный! Что же мы, просто будем нового бога на болты вешать и говорить, что это наше конкурентное преимущество? А представьте, завтра придёт какой-нибудь святой человек, принесёт своего бога, а там великолепный быстросъёмный клей! Говорит: "Наша идея состоит в том, что, если вам нужно бога повесить, вы его крепите прямо на любую поверхность, а если не нужно - убрали его за пару минут, пусть отдыхается". Вот это концепция, это мысль, это красиво. А вы мне болтовое соединение. Давайте хотя бы на шнуры повесим, чтобы он потягивался.

Статогольша: Работать он не будет, потому что скорость времени очень большая. На болт - так быстро. Мы горим, и из нас кровь сыпется.

Полпопа (в ярости): Да зачем вы мне были нужны!! Я бы сам всех богов на болты повесил!! Но я хочу прорыва!!

Статогольша: Ладно, режьте пузо.

Богородица отсоединяется от мирового сообщества. Никакого бога, как мы и предполагали, не рождается.

Статогольша (показывает в развенчанный живот Богородицы): Вы можете это объяснить как специалист?

Полпопа: Поскольку и там (показывает в зал) и здесь (показывает в разрезанное пузо Богородицы) абсолютно ничего нет, то это тождественность есть вечная истина.

Статогольша: Значит, мы утратили новое рождение?