Полпопа: Ну, как говорится, бога вылили в клозет.

Уборщица уносит труп Богородицы, старательно вымывая весь крематорий от её кровеносных странствий. Супреныч и Вероника обнимаются и уходят.

Уборщица: Вам убирать жизнь?

Полпопа: Лучше уберите волю мысли.

Уборщица поняла намёк Полпопа о Веронике и быстро обратилась в летучую кошку, после чего вылетела в запертое окошко.

Полпопа (повторяясь): Ложитесь, раздевайтесь, снимите с себя всю материальную составляющую.

Статогольша: Я пока останусь в коже.

Полпопа: Ради чего?

Статогольша: Вдруг я смогу образовать органическую воду.

Полпопа: Приступаю.

Игра земного света. Свет навсегда превращается в чёрный и красный оттенок вселенной. Загораются свечи. На заготовленном алтаре лежит Статогольша, тотально обнажённый, без материи.

Полпопа (репетирует): Тю-тю-тю и раба твоего!

Статогольша (дразнит): В божество верят только глупые пошлецы. Нет божеств. А если и были, то их прямо передо мной в печку свезли.

Полпопа: Молодой человеческий труп, не мешайте работать!

Ал-тушка: Если бы не командир в юбке, я бы тебя взяла за материнскую утробу и потискала, да так, что ты бы употребляться не смог по утрам.

Полпопа: Ал-тушка, будь любезна, приходи в ночную смену.

Ал-тушка: Так нечестно.

Полпопа: Я бычий возглас.

Ал-тушка: Не признала.

Ал-тушка приседает и теряется в темноте углов.

Полпопа: Я захлебнулся в густой крови

Своих потомков никогда не рожденных.

Ничего не происходит.

Полпопа: Да что же это! Не то заклятие.

Статогольша: Я нервничаю, у меня спусковой механизм пробуксовывает.

Полпопа: Младенца перемалывая в мясорубке,

Как животное растерзанное на ножах.

Начинает мигать свет.

Полпопа: Хо-ро-шо. Продолжаем.

Я вращаю нож у собственной глотки,

Обращаясь вовнутрь через пустые глаза.

Свечи начинают гореть сильнее.

Полпопа: Вырывая волю у слабеющей силы,

Терзая плоть переполненной властью,

Я вырезаю пространства закупоренной миной

Открывши артерии подкожной пасти.

Из темноты появляется Печь Крематория. Она готова принять в себя пока ещё не новоиспеченного событийника.

Полпопа: Наверх выплёскивается красная тяга.

Она способна собой утопить.

Прощай бездонная пропасть шага.

Отныне, я без тебя способен убить.

Печь Крематория шипит и стучит зубами. Из пасти Печи брызжут огненные капли.

Полпопа: Двадцать пять лет бессмысленной порки.

Изранены смыслы и убита душа.

Не было ничего, что возможно за шторкой

Предвечно чернеющего небытия.

Печь Крематория начинает двигаться в сторону алтаря Статогольши. Алтарь также начинает медленное движение внутрь горящей пасти.

Статогольша (срываясь с алтаря): Я рожден, чтобы забрать с собою всё живущее. Я не могу просто убить себя. Мне необходимо взять мироздание, вселенную, всю космическую волю вместе со своим намерением. Пока в моих руках не будет всего мира, я отказываюсь от своевольного самоуничтожения, ибо истинное самоуничтожение - это ликвидация самого бытия.

Статогольша впопыхах ищет бытие, чтобы его с собой забрать. Ходит в зал, бегает по всему пространству, взлетает и вновь оказывается на полу, но не может найти никакого живого мира.

Полпопа: Никакого мира нет давно, так что располагайтесь. Осталось немного.

Статогольша без эмоций и сил привязывает себя к алтарю и ждёт своего сожжения.

Полпопа (тараторит почти неразборчиво): Расстрелянные лбы детей