А тогда, там... Через некоторое время в похожей шапке вдруг увидела Мишку. Он сказал, что вытащил из моей сумочки. У меня ничего серого вообще никогда не бывает, просто не к лицу мне серый цвет. Мишка был в стельку в ту ночь, а после сболтнул, что всё знает, поскольку видел, кто убийца. Я постаралась убедить его, что ему померещилось спьяну.

Любые вещи, которые видишь в ночной тьме, кажутся неубедительными, а уж при таких-то обстоятельствах... Всё, что произошло, выглядело миражом, вернее, ночным кошмаром, пьяным бредом... Поэтому я пошла обратно к тому месту, едва дождавшись рассвета. Как будто чёрт меня гнал. Увидала расплывшееся по боку палатки кровавое пятно. Костистая ледяная рука сжала горло изнутри... Несмотря на страх, я заглянула в палатку. Да, пуповина, связывавшая меня с тобой когда-то, давно перерезана, тем не менее связь существует, да ещё какая крепкая! Не беспокойся, понимаю: тебе не до моих эмоций, поэтому продолжаю о фактах. Значит, обнаружила два трупа. Руки женщины сжимали серый шарфик, той же выделки и того же материала, что шапка на Мишке, которую, по его утверждению, он вытащил из моей сумки.

Не надо было быть великим мыслителем, чтобы угадать, кто сунул мне в багаж злосчастную шапку. Я поняла, что, когда ты застрелил женщину, она, сползая, нащупала последнюю соломинку - твой шарфик - и стянула его. А вытащить потом этот шарфик из её рук ты не смог, поэтому решил избавиться и от шапки. Ну, и заодно - утопить человека, которого ты ненавидел в жизни больше всех других людей. То есть, меня. Значит, ты слышал ругань твоего отца и той ведьмы в мой адрес, когда якобы ушёл спать. И, безусловно, понял, что я и есть твоя мама. Всё просчитал ещё до моего решения явиться с признаниями к этой... твоей... опекунше. От Мишки узнала, что ты у неё, и отважилась. Между прочим, алкаша несчастного не бойся: он ничего не помнит. К тому же я написала следствию такое письмо, что они должны мне поверить и закрыть это дело. Ну, и шапка, разумеется... Из моей сумки...

Что ж, долги надо платить. У меня их - хоть поварёшкой хлебай. Но ты - самый главный, самый огромный, самый греховный. Жаль, что приходится это делать вот так. Да ведь я только теперь и осознала, что люблю тебя. Всегда любила, помнила, страдала.

Прости меня, если возможно меня простить. Жизнь моя непутёвая. Вот и смерть дурацкая. Но твоя жизнь продолжается. Даю тебе её второй раз. И опять оставляю на произвол судьбы. Вот какая я безалаберная. Но, может, у тебя всё ещё будет хорошо. Как бы я этого хотела!

Прощай, сын. Теперь уже навсегда и бесповоротно.

Твоя мама.

Любопытной Варваре

Длинный нос оторвали,

Улыбнувшись коварно,

Намекнули на нары,

А пока, что есть прыти,

Пусть уносит копыта,

А не то будет битой

И ни-ни любопытной.

На базаре Варвару

Ни за грош продавали,

А лихие гусары

Растерзали гитару

И с улыбочкой дикой,

Чтоб до нервного тика:

Будешь знать, как пиликать,

И вообще не чирикай.

Беспощадно Варвару

Потребили на пару

И в занюханном баре

Прокатили на шару,

И дурили со смехом,

И чинили помехи,

Тыча мордой в огрехи,

И валя на орехи.

В общем, бедной Варваре

Наяву, не в кошмаре,

Все бока обломали,

Душу вдрызг измотали,

Задурманили пивом

И напели фальшиво:

– Не родись мол красивой,

А родись, блин!
– счастливой.

Марго, Сан-Франциско, 7/2000"

Всё, Павел. Вся в слезах и соплях. Заканчиваю, иду взглянуть на Кирилла. Как там он... И всё-таки нужно постирать.

Клара. 15 июля, суббота, 12-25

Паша, не могу до тебя дозвониться. Ты висишь в паутине... интернета, то бишь... Телефон занят. У сотового, по-видимому, села батарейка. Ничего, кроме писанины, не остаётся..

Значит, происходит у нас следующее.

После того как я отправила тебе предыдущее послание, я совсем было собралась в прачечную, чтобы хоть мозги чуть-чуть отдохнули. Необходимость, наконец... Так вот, у меня в кладовке стояла пачка, в которой оставалось немного стирального порошка. Когда взяла эту коробку в руки, удивилась: мне показалось тяжеловато для той горсти, которая там оставалась. Заглянула, а внутри что-то чёрное.

Короче, Паша, в этой пачке оказался пистолет. Тот самый? А разве упоминались в этом спектакле другие? Мальчишка есть мальчишка. Другого тайника, посерьёзнее, конечно, не нашёл.

Руки у меня затряслись, я пошла будить Кирилла. Стояла, вопила и размахивала пистолетом, пока сонный разгильдяй не пришёл в себя. Ну, выхватил он этот кошмар из моей руки, буквально вытолкал меня из комнаты и заперся. Я, естественно, стала ломиться обратно. Через которое время дверь распахнулась, Кирилл выскочил, уже одетый, и ушёл. Он не сказал мне ни одного слова.

Он ушёл, Паша! Ушёл молча. Что делать, не знаю.

Я готова на всё, только бы спасти этого несчастного мальчика.

Клара. 15 июля, суббота, 12-50

Паша, ты сойдёшь когда-нибудь с интернета?

Кирилл позвонил мне, почему-то по сотовому и сказал: - Не бойся. ЭТО у тебя уже не найдут. Я и раньше хотел перепрятать, но ещё просто не успел.

После этого, он бросил трубку.

Бедный мальчик... Что мне делать, Паша? Отзовись уже, наконец. К компьютеру я близко не подойду. Позвони мне. А то я из дома уходить боюсь, вдруг Кирилл вернётся. В полицию, сам понимаешь, звонить не могу. Что делать? Я вся извелась.