– И что он может сделать? Пришлет за тобой спецназ?

– Не думаю. Но на всякий случай, нам лучше переночевать в другом месте.

– Прятаться я не буду. Я тебя не выкрал, и скрываться нам не надо.

– Может, ты прав.

– Ты почему скрыла от меня, кто твой отец? Может, я подготовился бы к встрече и вел себя по - другому.

– Притворился бы? Мы все слышали, так как вы разговаривали громко. Так получилось честно, и ты сейчас не укоряешь себя.
– Катя позвонила матери.
– Мамуль, Андрей мне сделал предложение, и я согласилась. Он хотел сегодня попросить вашего благословения, не зная, кто мой папа, я ему не говорила. Ты, я знаю, нас благословишь, поэтому я согласилась стать его женой и еду к нему. Насчет свадьбы, на которой Андрей настаивает, хочет, чтобы все было по-людски, я с тобой поговорю позже.

Мать долго молчала, осмысливая услышанное и борясь с волнением, наконец, проговорила с дрожью в голосе не то, что хотела:

– Ты поехала на своей машине?

– Нет, я машину не брала. Все, мамуль, я тебе буду звонить. Целую тебя и папу. Успокой его. Скажи, что я счастлива.

Отключив телефон, Катя прижалась к Андрею и спросила:

– Я не соврала маме, что ты уже сделал мне предложение?

Вместо ответа Андрей отыскал ее губы, и они слились в поцелуе. Целовались они и в такси, сидя на заднем сиденье.

Матери Андрей сказал просто:

– Мама, я и Катя решили пожениться. С сегодняшнего дня она будет жить у нас, но, естественно, если ты не возражаешь и благословляешь нас.

Не сдержав слез радости, Полина взяла со стенки маленькую иконку Божьей матери и перекрестила ею молодоженов. А перед тем, как пойти на кухню, чтобы приготовить стол, провела их в свою спальню и, указывая на широкую кровать, сохранившуюся от мужа, сказала:

– Хотите, живите здесь, а я перейду в папину спальню на его кровать. Я думаю, что уже можно распечатать его спальню. Говорят, нельзя спать на кровати покойного. Но он же мой папа. Компьютер со столом можно перенести в гостиную, я им не пользуюсь, у меня ноутбук. А на это место можно поставить гардероб или комод для моих вещей. Полки с книгами пусть останутся, напоминая о нем. Я очень рада, что вы будете жить здесь, и во всем буду вам помогать, пока буду жива и здорова. Только не тяните с детками, я очень хочу внуков.

Андрей смотрел на Катю и пытался угадать, сравнивает ли она свои дворцы с этой крохотной малогабаритной квартирой. Но с ее лица не сходила радостная улыбка. Он сходил в магазин, где купил все, что заказала мать. А для себя ради такого случая купил джин с тоником, как это делал деда по большим праздникам. Женщинам он купил бутылку Амаретто и бутылку шампанского "Левъ Голицын".

За столом больше всех говорила мать. Андрей давно не видел ее такой счастливой. В который раз он выслушал ее рассказ, как она познакомилась с мужем в метро. Она села напротив него и не знала, куда деться от его глаз. С начала ей показалось, что она где-то раньше его видела и украдкой разглядывала его, пытаясь вспомнить. Возможно, мешало этому то, что он был в офицерской форме, а военных среди ее знакомых ребят не было никогда. Но чувство, что она его знала, не оставляло ее. Поэтому, когда он вышел вслед за ней и пошел сзади, она остановилась, и, когда он поравнялся, спросила:

– Не могу вспомнить, где я видела вас раньше. Не подскажете?

Он сделал удивленное лицо и поинтересовался:

– Вы рисуете?

– Нет, а что?

– Тогда ясно. Я плод вашей фантазии об идеале мужчины.

Она потратила не одну секунду, чтобы ухватить смысл его слов. А когда до нее дошло, не сразу ответила, увидев в услышанном большую долю правды. Он действительно отвечал ее видению будущего мужа: красивый, но не слащавой красотой, а мужской, не толстый и не худой, не длинный и не низкорослый, выше ее на полголовы, еще выше ни к чему. И хорошая улыбка с белыми ровными зубами.

– Я прав?
– спросил он, наблюдая за ней.

– В основном, да, - подтвердила она на полном серьезе.
– Вы почему спросили, рисую ли я?

– В одиннадцатом классе к ним пришел новичок Гена, увлекающийся портретизмом. Он рисовал всех нас подряд. Несколько ребят, в том числе и я, также увлеклись этим делом, следуя Генкиным подсказкам. Когда мы уже подучились, и у нас стало получаться, он дал нам задание нарисовать девушку своей мечты не карандашом, а акварелью. Я нарисовал вас или, если ты не против, тебя. Я попрошу прислать мне рисунок, и ты убедишься.

Мать принесла из спальни бережно завернутый в целлофан лист ватмана чуть больше размера школьной тетради. На нем акварелью было нарисовано лицо голубоглазой девушки, в котором Катя без труда ухватила черты Полины, только совсем юной.

– В тот раз мы расстались и договорились встретиться, как только он получит из дома мой портрет. Он сразу привез его мне, и через месяц мы поженились. Вот такая у нас с ним получилась любовь. Перед ним мне не давал проходу один на "Мерседесе", тогда их было не так много, как сейчас, и это было признаком богатства. Он и вправду был богат, отец его владел водочным заводом и рынком. Я один раз соблазнилась и пошла с ним в ресторан, так еле-еле оттуда убежала без пальто. Мне там одна шепнула: у них такой закон: если пошла с ним в ресторан, то и переспать с ним обязана. Она же и подсказала, как уйти незаметно через кухню. Я месяц ходила, оглядываясь, а папу предупредила, где меня искать, если пропаду. А вскоре Леша появился, с ним я ничего и никого не боялась. Он, ой, какой был бесстрашный.

– Как мой Андрейка, - посмотрела с любовью на Андрея Катя.- Сегодня тоже...
– она осеклась из-за того, что Андрей наступил ей на ногу, - чуть не полез в драку, да я не разрешила.

– И правильно сделала, - одобрила мать. - За ним нужен глаз да глаз, как за Алешей.

Потом они смотрели детские фотографии Андрея. Мать принесла для них постельные принадлежности для большой кровати в своей спальне и занялась спальней отца для себя.

И в этот момент раздался долгий требовательный звонок у двери. Катя побледнела и прошептала: