А Софи и Биана пытались работать с Сандором, но независимо от того, что они делали, они не могли убедить его отдать им следопыт, чтобы они могли связаться с леди Гизелой и узнать о том, что случилось с Сирой. Он продолжал настаивать на том, что они не были готовы и нуждались в более сильном плане.

Софи не думала, что она может быть более расстроена, а затем мистер Форкл напомнил ей, что в понедельник возобновятся уроки, и что все должны присутствовать. Даже Там и Линн согласились перейти в престижную академию.

— Другие останутся на всех ваших проектах, заверил он ее, и я вызову тебя в мой офис, если появится что-то важное, пока ты будете на занятиях.

Почему-то этого было недостаточно.

Опять же, ничего из этого не было достаточно.

Наверное, потому что ничего из этого не помогало.

Каждое обновление всегда было длинным потоком сбоев и тупиков. И независимо от того, сколько раз Софи пыталась напомнить себе, что это было частью процесса — что они всегда попадали в такие стены в своих расследованиях — она не могла не чувствовать, что в этот раз все было хуже.

— Как ты держишься? — спросил Фитц, когда обнаружил, что она собирает падшие цветы под деревом Панакес Каллы во время особенно яркого заката. Он приходил каждый вечер, чтобы проверить ее, хотя ее настроение становилось все более и более угрюмым.

Она пожала плечами, и он плюхнулся на траву рядом с ней, поставив небольшую коробку ей на колени, прежде чем прислониться к широкому стволу.

— Ты не должен приносить мне подарки, — сказала она ему. — Или терпеть меня, когда я супер сварливая.

— Знаю. — Его улыбка отколола часть ее плохого настроения. — Разве ты не собираешься открыть?

Тепло покалывало ее щеки, когда она развязала ленту и нашла…

— Взрывы заварного крема?

— Ну, так предполагается… но я не уверен, что все сделал правильно, — признался Фитц. — Кто знал, что их так трудно печь?

Толстенькие квадратики определенно были более однобокими, чем партии, сделанные Эделайн, но каким-то образом это сделало жест еще слаще.

И они все равно были восхитительны.

— Это карамель?

Фитц кивнул.

— Мама предложила добавить немного соли. Она сказала, что это приносит сладость.

— Так и есть. — Девушка засунула все остальное в рот и попыталась стереть то, что текло по ее подбородку.

— Ты пропустила пятно, — сказал Фитц, протягивая руку, чтобы почистить уголок ее рта.

Его пальцы не касались губ, но они были так близко, что ее лицо горело, особенно тогда, когда разум продолжал возвращаться к тому моменту, когда они в последний раз были вместе под деревом Панакес. Моменту, который почти чувствовался моментом, но, вероятно, все это было пустое.

— Ты не спишь, не так ли? — спросил Фитц, и у нее заняло секунду, чтобы проследить за быстрым изменением темы.

— Я уже достаточно сплю.

— Врушка. — Он указал на тени под глазами. — Кошмары или бессонница?

Она вздохнула.

— И то и другое.

— Так я и думал. И именно поэтому я здесь. Думаю, тебе нужно что-то, чтобы отвлечься от всего, о чем ты беспокоишься, чтобы расслабиться сегодня.

— Лаааадно, — сказала она, не уверенная, о чем он, но ее сердце затрепетало.

Это снова изменилось, когда он сказал:

— Так как насчет того, чтобы мы, наконец, решили, что ты должна мне?

Красная Тревога сработала в ее голове.

Он засмеялся.

— Не паникуй. Я решил сделать это супер легким для тебя. Все, что я хочу, это то, что ты должна мне сказать в любом случае, в следующий раз, когда у нас будет тренировка Когнатов.

— Это на самом деле звучит непросто. — Ее ладони потели, и она откинулась назад, зная, что ей понадобится пространство для того, что бы ни случилось.

— Ничего себе, ты не могла выглядеть еще более напуганной? — спросил Фитц. — Я обещаю, ничего плохого. Я просто хочу знать, что случилось с тобой и Дексом.

— О.

Как-то это оказалось лучше и хуже, чем она ожидала.

Она отвернулась, теребя конец бирюзовой ленты.

— Он попросил меня никому не говорить.

— Ладно, но ты уже рассказала Биане, — поспорил он.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю.

Она прочистила горло.

— Ну… я ей не говорила. Она кое-что увидела и поняла.