Мэри Энн опутали щупальца ревности, а следом и щупальца вины. Их отношения не должны беспокоить ее. Они были принцессой и телохранителем. Если Викторию ранят, Райли понесет наказание. Возможно, будет убит.

Или, может быть, теперь все будет иначе, под руководством Эйдена.

— Физически с ней все хорошо, — сказал Райли. — Наши советники хотят, чтобы она держалась подальше от Эйдена, чтобы он мог встречаться с другими людьми.

Что?

— И она не против?

Губы Райли дрогнули.

— Тебе придется спросить ее самой.

— Если Эйден — король, как советники могут говорить ему, что делать? Он не позволил бы им. — Ведь так?

— Эйден не живет у нас дома. Он новичок и никто не знает, что с ним делать. Все ищут ответы у советников, и на данный момент они поддерживают его. Мы не хотим это менять, поэтому нам нужно угождать их желаниям. Кроме того, отказ вызвал бы волнения среди людей. А это опасно для Эйдена.

Все равно. Наблюдать, как твой парень встречается с другими девчонками? Совершенная пытка! Мысль о том, что Райли с кем-то еще… ее руки сжались, ногти впились в кожу.

— Ну, ты мог бы позвонить мне. Дать знать, что не придешь ко мне.

Он взъерошил темные волосы, все намеки на веселье исчезли. Вернулась ярость, лицо потемнело.

— Нет, я не мог. Я бы орал.

— Ты орешь сейчас! — Она не могла назвать ни одного серьезного основания на то.

— Да, — сказал он, все еще с той же яростью, но теперь окрашенной чем-то еще. Чем-то низким и хриплым. Его веки опустились, когда он провел кончиком пальца по изгибу ее носа. — А теперь мы должны поцеловаться и помириться. — Его голос аж понизился.

Да, пожалуйста.

— Во-первых, почему бы ты орал? — Очевидно, кто-то рассказал ему о том, что она сделала, но она хотела услышать его признание, прежде чем вывернется наизнанку. — Во-вторых, мы не можем целоваться. — Она попятилась от него, пока не уткнулась в дверь. Чем ближе они находились, тем опьяняющей становился его тяжелый запах. Чем ближе они были, тем лучше она чувствовала тепло, исходящее от него, и тем ближе она хотела быть. — Мне нужно на урок.

— Вообще-то тебе придется пропустить его. Мы сейчас разговариваем.

Ой-ей. Слова отозвались в ней угрозой.

— Я не могу продолжать забивать на свои занятия, Райли. Да, я не против пропустить сейчас геометрию, но все остальное потом? Нет. Ты знаешь, испанский — самый трудный для меня предмет, и мне пригодилась бы любая помощь.

— Я натаскаю тебя позже. Si?

Да, верно. Будто они в самом деле будут заниматься книгами, если останутся одни в комнате.

— Нет. — Единственной испанской фразой, которую она могла вспомнить в этот момент, было: No hay tenedor limpio, tenemos que lavar la. Ни одной чистой вилки, нам придется их вымыть.

Это здесь не подходит.

— Хорошо, ты не пойдешь в класс, пока мы не обсудим несколько вещей. А именно, ты ушла вчера ночью в город, — сказал он со сжатой челюстью.

А вот и оно, разрешение на вход. Она сглотнула.

— Да.

— В одиночку.

— Да. Как ты узнал?

— Мои братья. Они следовали за тобой.

Два волка, севшие на хвост машине Пенни. Ну конечно. Она должна была догадаться.

— Они сказали, что вы столкнулись с ведьмой. Скажи мне, Мэри Энн. Почему ты подвергла себя такой опасности?

Ты не слабое звено. Ты не чертово слабое звено.

— Твои братья сказали тебе, что я оставалась в машине? Они рассказали тебе, что мы с Пенни уехали, прежде чем Мария добралась до нас?

Его ноздри раздулись от возмущения.

— Теперь ты знаешь ее имя.

Ой-ей.

— Ты говорила с ней. — Снова не вопрос.

— Да, — мягко согласилась она.

Он хлопнул руками о стену рядом с ее головой, заключая ее в клетку. Вчера он сделал то же самое во время прогулки в школу, и ей понравилось. Он поцеловал ее, как-никак. А теперь он просто смотрел, будто хотел задушить. Забавно, но ей все равно нравилось. Ей только придется подняться на цыпочки, и она сможет поцеловать его.

— Ведьме не нужно быть рядом, чтобы наложить заклятие, Мэри Энн. — Даже если он и знал, какое направление приняли ее мысли, виду не подал. — Ей нужно только видеть тебя. Ты была в опасности с той минуты, как покинула свой дом. Разве ты не помнишь, что я говорил тебе о заклинаниях?

— Помню, — ответила она с кивком.

— Расскажи.

Дрожь прошлась по ее позвоночнику.

— Когда заклинание произнесено, оно становится живым и существует, чтобы исполнить замысел. Никто не может его разрушить. Вообще. Даже ведьма, которая наложила его.