Над ним стояла Бабка со знакомой флягой.

– Пей.

Паша покорно сделал глоток. Уже привычно скривился. И уронил голову на подушку.

Вдруг он вспомнил всё. Попытался вскочить, но руки подломились, и он чуть не грохнулся на пол.

– Лежать.
– Скомандовала Бабка, прижав его к постели.

– Как Маша?! Как она?!

– Как-как. Нормально она. Не суетись.

– Где она?

– Наверху. Спит наверно.

После живца стало намного легче. Через пару минут он, хоть с трудом, но сел. Потряс головой.

– Что со мной?

– Да ты, вроде как, копыта попытался отбросить. Но неудачно.

– Где Маша?

– Да я же говорю - наверху в спальне.

Павел огляделся. Он лежал на кожаном диване, в большой гостиной. Слегка ныло отбитое снайперкой плечо. За окнами вечерело.

– Мы где?

– На "Богатой даче".

Название ничего не говорило. Он поискал глазами, где это "наверху" и обнаружил лестницу на второй этаж. Осторожно встал и, стараясь не потерять равновесие, пошел туда. Поднявшись на пять-шесть ступеней, он понял, что таки переоценил свои силы и стал заваливаться, цепляясь за перила. Перед глазами закачалось и поплыло.

Его подхватили. С одной стороны Бабка, с другой Шило. И потянули наверх, понимая, что пока тот не увидит Марию - не успокоится.

В спальне, на белых простынях, укрытая одеялом в белоснежном пододеяльнике, лежала Маша. Рядом с кроватью стоял журнальный столик, на нём пара стопок книг. На этом постаменте покоилась Машина рука.

Увидев Пашку, Мария брызнула слезами.

– Дядя Паша...

Шило огорчённо шлёпнул себя по ляжкам.

– Ну что ты будешь делать! А? Ну вот - что говори ей, что не говори. Тебе же объяснили - никаких "дядь"! А ты снова-здорово!

Бабка подтащила к Машкиной кровати кресло.

– Садись. Лекарь-самоубийца.

Павел тяжело плюхнулся на дерматин.

– Маш. Ты как себя чувствуешь.

– Дя,...
– она испуганно посмотрела на Шило, - Паша, я то нормально. А вы... Ты сам, как?

– Да вроде тоже ничего.

– Тётя Ба...

Шило кашлянул, - Хм, хм.

– Бабка сказала, что ты мне свою жизнь отдал.

Пашка удивлённо посмотрел на Бабку. Она пожала плечами.

– Ну, если так и есть. Ты поосторожней давай со своим даром. Учись дозировать.

– У меня дар врача?
– Спросил Дугин.

И Бабка, и Шило усмехнулись.

– У тебя дар знахаря, горе луковое.

Шило горько вздохнул.

– Эх. Я так надеялся, что он к нам в команду...

– А вы что знахарей не принимаете?

Бабка тоже вдохнула.

– Да ты и сам не останешься. Знахари живут хорошо. Они сидят в защищённых городах. Им платят за лечение. Власти их не трогают. Благодать.

Маша посмотрела на Пашку жалостливо.

– Дя... То есть, Паша. Вы... Ты же меня не бросишь. У меня тут никого, кроме тебя.

– Мария, вот чего ты несёшь?!
– Оскорбился Павел, - У меня ведь тоже никого. Да и вообще! Я что - тварь какая?!

– Ладно, свидание окончено.
– Скомандовала Бабка.
– Ты - спи дальше. А ты - вниз и тоже ложись, отдыхай.

Маша спросила - А поесть можно.

– Сейчас. Кашу доварю - все поедим. Потерпи немного. Пошли Паша, ещё глотнёшь живца.

После второго глотка Пашка совсем взбодрился и, полежав минутку, побрёл на кухню, где кашеварила Бабка.

На газовой плите стояла и булькала здоровенная кастрюля, литров на семь. Пашка заглянул.

– Каша с молоком?

– Ага. С сухим.

– А это что? Мясо что ли?

– Тушёнка! Белорусская! Высший сорт, - похвасталась та.

– Гречневая каша с молоком и с тушёнкой? Бабка, тебя кто учил готовить?

– Слушай ты, ревизор полудохлый, - оскорбилась Бабка, - ты ещё не пробовал, а уже критикуешь! Следующий раз я тебя заставлю готовить!

– Ухожу, ухожу, ухожу.

Он пошел в гостиную, где у окна сидели мужики и уже играли в нарды. Улёгся на диван. И только расслабился, как влетела Бабка.

– Тревога, мужики. Лампу погасите.

Мужики отработанно, в секунды залезли в броню, одели каски, кинулись к оружию, потом Шило задул лампу. Зашипел.

– Бабка, ты опять голышом воевать собралась?!

– От руберов броник не спасёт... Зато подвижность.

Пашка тоже взял карабин и ждал распоряжений.

– Откуда?
– Спросил Короткий.

– Со стороны дороги, - ткнула пальцем Бабка.

– Кто?

– Пара руберов и мелочи штук шесть... Сейчас...

Она сосредоточилась.