– Тяжёлая не сама паровая машина, а её котёл. Но и его при помощи крана установим довольно быстро. Если хочешь, я приглашу тебя на установку котла и машины, и всё покажу.

– Конечно хочу! А можно я возьму с собой детей из школы и своих подруг, им ведь тоже интересно.

– Судостроение действительно страшно интересно. Вот построим боевые пароходы, а потом займёмся грузовыми, и будем их строить быстро и дёшево. И не только для себя, но и на продажу всем желающим, так что работы предстоит очень много.

– Как здесь хорошо! Красиво, тихо, спокойно.

– А шум на верфи?

– Ты знаешь, этот шум и не воспринимается как шум, он успокаивает.

– Понимаю - кивнул я - если шумит, значит всё в порядке.

– Истинно так.

– Ну пойдём домой. Видишь, Настюша нагулялась и засыпает.

И мы двинулись домой.

А на следующей неделе я отправился в Новгород, проинспектировать ход строительства транспортных пароходов. Двинулись мы на трёх паромобилях, в сопровождении двух тракторов с бульдозерными щитами, для расчистки дороги. Предусмотрительность принесла свои плоды: в пяти местах нашего пути пришлось прочищать путь, а остальное время ехали совершенно спокойно. Двое суток, и мы на месте, у верфи построенной ниже Новгорода, на берегу Волхова. Впрочем, первым делом я совершил визит вежливости новгородскому наместнику, князю Андрею Ивановичу Ногтеву Суздальскому.

Андрей Иванович принял меня весьма приветливо, в своём рабочем кабинете, в присутствии десятка важнейших людей города.

– Какими судьбами прибыли в наши края?
– поинтересовался наместник у меня после длительной процедуры знакомства.

– Приехал проверить всё ли благополучно у Артамона Палыча Ремизова. К весне он, как и я должен построить десять пароходов, и нужно удостовериться что повеление царя-батюшки будет выполнено.

– На верфи ты ещё не заезжал?

– Первым долгом я отправился к тебе, князь Андрей Иванович, чтобы засвидетельствовать своё почтение.

– Понятно. Я и значительные люди Новгорода также прилагаем силы для строительства кораблей, но у нас, и я обязан тебя об этом предупредить, князь Александр Евгеньевич, имеется некоторое количество изменников, пытающихся мешать воле великого государя.

– В чём это выражается?

– Было несколько попыток поджога верфи и лесных складов. Там у верфи, ты увидишь, когда приедешь, рассажены на колах около полусотни злодеев, и некоторые из них, боярских родов.

– Я поражён.

– Таков приказ великого государя, и этот приказ справедлив.

– Нет ли известий, когда потребуются строящиеся пароходы?

– Полагаю, не раньше следующей весны. Так что у нас имеется больше года на подготовку.

– Это превосходно. В этом случае имеется достаточно времени на тренировки экипажей и артиллеристов. Мы там в Лодейном Поле сделали новое противооткатное устройство, оно весьма способствует более точной пальбе.

– Надеюсь, ты применишь эти устройства и на строящихся у нас пароходах?

– Разумеется, князь Андрей Иванович, применю.

– А как обстоят дела на Лодейнопольской верфи, нет ли каких-то проблем с поставками металлоконструкций для верфи?

– Металлоконструкции мы доставили ещё осенью, до ледостава, и сейчас благополучно их монтируем. Недостающие детали отливаем у себя же на верфи, для этого имеется вагранка. И слава богу, о попытках поджогов или иного злодейства, у нас даже и мысли не возникало. Были попытки краж, но стрельцы быстро разобрались, и страшнее порки наказаний не бывало.

Мы ещё обменялись несколькими фразами, и я отчалил. Да, уж. Неспокойная здесь ситуация, не зря Ивану Васильевичу пришлось тут наводить порядок. Тут ничего не поделаешь: всегда найдётся кучка идиотов, считающих что свой царь плох, давай-ка нам иноземного короля, и уж под шведом-то мы непременно заживём. Смердяковщина неискоренима, и что любопытно, имеется среди более или менее значительной группки идиотов, практически во всех народах. Но тут, как правильно говорит один в меру злобный персонаж: 'Только массовые расстрелы способны спасти Родину'.

Артамон Палыч Ремизов встретил меня как родного: обнял так, что едва не переломал кости, одарил таким троекратным поцелуем, что я едва не задохнулся, и сразу потащил за стол: время было обеденное. И уже за столом, усаженный на почётное место по правую руку хозяина, я испытал всю неукротимую силу ремизовского гостеприимства. Блюда подавались одно за другим, и хлебосольный хозяин требовал у меня откушать каждого. Пришлось принимать меры.

– Артамон Палыч, Степанида Макаровна и почтенное ваше семейство. Не желаете ли услышать одну басню?