— Ты знаешь, Люси, я передумал и больше не отступлю.

Ему оставалось лишь надеяться, что он не опоздал.

***

Эрза уехала уже через час, оставив после себя лишь слабый шлейф из лаванды и кучу наставлений. Едва успевшие затянуться раны вновь открылись, принося невыносимую боль, всё тело лихорадило. Лишь ближе к вечеру, когда жар немного спал, Грей смог заставить себя встать с кровати и направиться в комнату Драгнила — почему-то он был уверен, что найдёт Люси именно там.

В своих догадках он не ошибся. Когда он появился на пороге, девушка сидела рядом с постелью больного, заботливо вытирая холодной тряпкой мелкие бисеринки пота, выступившие на лбу убийцы драконов. На груди хозяина сладко посапывал свернувшийся в клубочек Хеппи; время от времени его хвост подрагивал во сне, щекоча запястья заклинательницы и заставляя её невольно посмеиваться. Ничто в её светлом образе, кроме задумчивого, немного отрешённого взгляда, не выдавало того, что недавно произошло нечто действительно ужасающее.

— Тебе не стоит так изводить себя. Иди, отдохни, я посижу с ним.

Она резко повернулась к нему и как-то рассеянно улыбнулась, будто извиняясь за то, что сразу не заметила присутствие ледяного мага.

— Я совсем не устала и могу…

— Да на тебя смотреть жалко! — нетерпеливо оборвал её Грей, но, осознав, что его слова звучали довольно грубо, поспешил исправиться, добавив уже более мягко. — Когда ты последний раз на улицу-то выходила? Скоро совсем зачахнешь.

Люси лишь пожала плечами, то ли соглашаясь с брюнетом, то ли давая знать, что ей ровным счётом всё равно. Схватив со спинки стула кофту, она внезапно поднялась и вышла из комнаты, при этом задевая плечом парня и слегка отталкивая его в сторону. Раздавшийся хлопок входной двери слыл доказательством того, что девушка решила всё же прислушаться к его просьбе и подышать свежим воздухом. С минуту постояв на пороге, словно колеблясь, Фуллбастер пришёл к выводу, что находящему без сознания Драгнилу он сейчас вряд ли сможет чем-то пригодиться, а вот если с Люси опять приключится беда…

В спустившемся на землю густом полумраке он обнаружил её не сразу; девушка лежала на тонкой кромке пляжа, непосредственно примыкающей к морю, и, раскинув руки в стороны, наблюдала за тем, как на чернильном небосводе становятся видны первые созвездия. Её разметавшиеся волосы, струящиеся по плечам золотистыми змеями, сильно контрастировали с влажным песком, который казался каким-то тусклым, поблекло-ржавым. Пронзительно-свежие порывы ветра ласкали незажившие раны, а молочная пена волн облизывала босые ноги: щекотно и зябко.

— Не боишься простудиться? — поинтересовался парень и, противореча собственным словам, лёг рядом с Люси на влажный, холодный песок. Та даже не повернула голову в его сторону — словно и так чувствовала, что он обязательно придёт за ней.

— Там, где море сливается с землёй, звёзды находятся особенно низко. Когда они рядом, я чувствую себя намного сильнее, — заинтересованно наклоняя голову набок, будто пытаясь рассмотреть что-то, произнесла Хартфилия, неловко поводя плечиками. — Я вижу, ты хочешь о чём-то спросить у меня? — бросая на брюнета беглый взгляд из-под полуприкрытых ресниц, немного погодя добавила она. Тот, стараясь не обращать на ноющую боль в размякших от влажности ранах, хрипло выдал:

— Почему? Зачем ты это делаешь?

— Ты имеешь в виду Нацу? Я просто не могу оставить его одного, не имею на это права. Он столько раз спасал меня… Мне легче себя предать, чем его. Что бы Нацу не натворил, он всё равно всегда будет моим лучшим другом, тем, кто смог изменить мою жизнь.

Она болезненно, через силу улыбнулась, осознавая неоднозначность смысла последней фразы.

— Знаешь, в тот вечер я сказала ему, что люблю, — едва слышно прошептала она, и по бледной щеке скатилась одинокая, поблёскивающая в свете Луны, слеза, чем-то напоминающая падающую звезду. — И, знаешь, мне ещё никогда не было так стыдно за свои слова, потому что это была самая большая, неприкрытая ложь в моей жизни. Зато теперь я точно знаю, что никогда не смогу полюбить его, так что, может быть, всё это и к лучшему?

Лишь прибрежный шум волн послужил ей ответом.

— Я даже не могу толком сказать, зачем рассказываю тебе это. Но ты ведь поделился со мной своей тайной, так почему я не могу поступить так же? — как-то по-особенному грустно улыбаясь, добавила заклинательница, но на этот раз эта печаль была светлой. Очередная, особенно сильная морская волна окатила берег, доставая практически до колен.

— Соль разъедает раны, Грей. Чувствуешь?

Он чувствовал. Но впервые за долгое время отсутствовало ставшее привычным чувство обозлённости, холодом давящее на сердце. Маг впервые был благодарен той боли, которую сейчас чувствовал, пусть и не телом, а где-то там, гораздо глубже, ведь именно она давала ему понять, что он всё ещё жив.

— Нам всем бывает больно и одиноко, но это не повод закрываться от остальных. Просто пропусти эту боль через себя, прочувствуй её, а затем отпусти. Тебе ни к чему хранить эти воспоминания в своём сердце.

От её улыбки, столь ласковой и кроткой, голова шла кругом, а тело будто наливалось свинцом. Не она должна была сказать ему эти слова, всё должно было быть наоборот. Борясь с растущим изнутри желанием как можно крепче обнять девушку — просто хотя бы ради того, чтобы самому принять часть её боли, чтобы прочувствовать — он одёргивал самого себя и мысленно повторял: не стоит, ещё слишком рано. Сейчас его главная задача — просто быть рядом и сохранить эту слабую, пусть пока и несмелую улыбку на её губах, любой ценой — ценой его отстранённости от неё.

Медленно забываясь под убаюкивающие звуки морского прибоя и звонкий, мягкий голосок заклинательницы, Грей понимал, что сегодня ему впервые за долгие месяцы не приснится Джувия.

========== Глава 3 ==========

Эрза сдержала своё слово и вернулась на рассвете следующего дня вместе с Венди и Чарли. Из-за нехватки магической силы и проведённых на ногах трёх суток подряд волшебница выглядела отнюдь не самым лучшим образом: на лице оставила свой глубокий след усталость, а под глазами пролегла пугающая тень, придающая и без того всегда суровой Титании ещё большую зловещесть. Рядом с ней стояла Венди и, нервно теребя подол короткого платьица, любопытно смотрела по сторонам, за что время от времени получала замечания от высшей.