Судьба — жестокий кредитор и всегда берет свое с процентами. Пришло время платить. «Я жить без тебя не могу» — просто красивая фраза. Жить нельзя без воды или воздуха. Без пищи тоже сложновато. Но без другого человека прожить можно всегда. Боль проходит, заживает брешь, оставленная в душе, и можно делать новые глупости. Снова влюбляться, привязываться, делить с кем-то мгновения в тщетных попытках заполнить пустоту иллюзиями.

Наверное, вырвать сеньориту из мыслей и памяти будет сложнее и больнее, чем избавиться от паскудного вьюнка. Но время лечит все. Однажды мне станет все равно, и это будет не онемение первого шока, а просто равнодушие, подобное тому, с каким я сейчас смотрю на Ису.

За что, скажите, жизнь ко мне жестока?

Ах, если б он скончался раньше срока…

Я с трудом разжал пальцы. Равнодушно отметил про себя, что надо бы заменить косяк. Пять ровных вмятин на полированном дереве слишком бросались в глаза.

Дожидаться последних строчек песни я не стал. И так отлично помнил, что дальше шло откровение про милого дружка, с которым втайне от обрыднувшего благоверного кувыркается лирическая героиня.

Франческа осеклась после первого же стука. Не было звука шагов. Она распахнула дверь сразу же, словно ждала прямо под ней.

— Ты?! — показалось, в ее голосе прозвучала совершенно неуместная при лицезрении «постылого мужа» радость.

— Я, сеньорита Рино. Пришел донимать вас своей невыносимой персоной. Пойдемте в гостиную.

— Это еще зачем?! — она вздернула подбородок и посмотрела на меня с вызовом, который я не принял.

— Хочу вас кое с кем познакомить.

При виде сеньориты у братца на физиономии нарисовалась такая масленая улыбочка, что мне захотелось выгнать его из дома пинками.

— Ах, леди, я счастлив снова быть представленным вам. И вдвойне счастлив, что вы забыли все мои комплименты и теперь я смогу повторить их, будто в первый раз…

— Знаешь, дружище, — перебил я его самым проникновенным голосом, на какой был способен. — Общение с тобой заставляет меня цитировать великих. Вот и сейчас: ну как не вспомнить бессмертное «заверни жерло» от Фергуса?!

Уверен, Риэн внял бы призыву и заткнулся, он всегда неплохо понимал слова, особенно такие, которые таили в себе намек на мордобой. Но вмешалась Франческа.

— Нет, нет! Продолжайте, сеньор, — сказала она, улыбаясь улыбкой сытой кошки. — Я с удовольствием еще раз услышу все, что позабыла.

— Риэн пришел по делу, так что обойдемся без политесов.

Братец развел руками, как бы показывая, что он тут ни при чем.

Она скорчила обиженную гримаску:

— Вы куда-то торопитесь?

Я снова ответил за него:

— Торопится. Он уходит через десять минут.

— Тогда, может, мне пойти с вами? — продолжила Франческа медовым голосочком. — Так хочется прогуляться. Я постоянно взаперти, поскольку лорд Элвин утверждает, что за стенами полно жутких монстров.

Показалось, что в коротком взгляде сквозь ресницы, который она бросила в мою сторону, мелькнуло злое торжество.

— Гулять на ночь глядя?

— Уверена, такой искусный маг, как ваш брат, сумеет меня защитить.

— Не думаю, что позволю тебе уйти.

— Не думаю, что мне нужно ваше позволение.

Братец слушал нашу перепалку с самым невинным видом. Ну просто ягненочек, да и только!

Чтобы не превратиться в ревнивое посмешище, я оборвал спор и отошел к окну, уставившись на пожеванную занавеску невидящим взглядом. За спиной все так же раздавалось восторженное воркование. Засахаренная галиматья, которую Риэн льет в уши каждой первой девице, и благожелательные ответы Франчески.

Минута.

— …не переставал думать о вас…

— …и что же вы думали?

Интересно, кому и зачем потребовалось жевать штору?

Две.

— …вспоминал ваши глаза. Они как два драгоценных камня…

Будь я проклят, если она не делает это специально. Но зачем?

Пять.

— …ваши волосы подобны темному грозовому облаку…

Она правда уйдет с ним, если я его выставлю?

Семь.

Да к грискам все! Не позволю, даже если это будет ошибкой!

— Извините, сеньорита. Десять минут истекли, время прощаться, — я пересек комнату, ухватил братца за шкирку. Под возмущенный вопль Франчески «Элвин!» протащил по коридору и по лестнице. Ему хватило ума не сопротивляться, иначе я непременно украсил бы смазливую физиономию парой фингалов.

Сперва в пинком распахнутую дверь вылетел сам Риэн, следом за ним отправились его плащ и сапоги.

— Увижу рядом с Франческой — яйца оторву, — пообещал я, обращаясь к сугробу, из которого торчали ноги Риэна.

В ответ донеслось виноватое:

— Извини. Что-то меня занесло, да.

Я захлопнул дверь, злясь одновременно на него, Франческу и себя за эту дешевую комедию. Но фарс еще не кончился. За спиной я обнаружил очень разгневанную сеньориту.

— Я иду с ним!

— Нет, не идешь, — я постарался сказать это мягко, но она все равно сузила глаза и вздернула подбородок.