Однако с остальными заданиями все оказалось гораздо сложнее.

С третьим пунктом программы я справилась с грехом пополам и только благодаря помощи и поддержке Антона. Именно он смастерил мне требуемый диковинный наряд, потому что мои собственные попытки сотворить таковой неизменно заканчивались созданием образа не слишком тривиального, но в целом вполне удобоваримого - ну, не поднимались руки сделать из себя полное пугало! А в прикиде Антона не поднимались ноги выйти на улицу, пока он не сварганил нечто подобное и для себя, и мы вместе поперлись совершать променад по окрестностям. Прохожие смотрели на нас как на полных придурков, и одна я от таких взглядов тотчас же провалилась бы сквозь землю, но вдвоем было все-таки не так страшно и стыдно. Именно тогда я полностью убедилась в правильности своей мысли насчет слишком тепличной по определению атмосферы любых групповых тренингов и, как следствие, их кратковременной, иллюзорной эффективности. Возможно, они и имеют право на существование, но только как начальный этап работы над собой; следующим шагом обязательно должны быть самостоятельные упражнения в реальных условиях. Строго говоря, с данным заданием я справилась лишь частично, и засчитать его мы решили только потому, что для меня и это было большим достижением.

В паре с Антоном же мне удалось выполнить еще несколько пунктов плана; откровенно говоря, почти все. Именно с ним мы по очереди выкрикивали в автобусе названия остановок и точное время и дружно хохотали при этом, гуляли по парку, распевая любимые песни дурацкими голосами, вступали в "диалоги" с собаками, кошками и даже облезлыми особо наглыми белками, "выгуливали" на веревочке бананы, стояли в лифте лицом к стене, приставали к консультантам в магазине с совершенно дикими вопросами, прилюдно читали вслух отрывок из "Двенадцати стульев" (как выяснилось, мы оба обожаем эту книжку) и даже героически танцевали вальс посреди торгового центра. Совершать все эти идиотские вещи в одиночку было выше моих сил, и никакие увещевания Антона не могли заставить меня без него даже сдвинуться с места. Он, кстати, тоже признался мне потом, что сам ни за что не смог бы выполнить и половины из этих дурацких заданий. Но что это меняло? Он ведь и задачи себе такой не ставил, это была моя и только моя личная затея, и мне очень хотелось, чтобы она удалась!

После всех наших вынужденных совместных приключений у меня появился даже некоторый кураж, который помог мне уже самостоятельно справиться еще с несколькими заданиями.

Без особых внутренних терзаний я наобум набрала телефонный номер и спросила Змея Горыныча, и даже когда мужской голос в трубке удивленно переспросил: "Кого-кого?!", твердо повторила, что мне нужен именно Змей Горыныч. Бедный мужчина растерянно замолчал, и я, решив не испытывать больше судьбу, быстро нажала отбой, после чего мысленно попросила прощения у ни в чем не повинного случайного абонента.

В 10 часов вечера того же дня я снова набрала произвольную комбинацию цифр. На этот раз мне ответила женщина. Нужный текст был составлен мной заранее, поэтому, набравшись храбрости, я быстро прочитала по бумажке: "Добрый вечер! Вы меня не знаете. Я просто хочу пожелать вам доброй ночи!", после чего сразу же положила трубку. Не знаю, что подумала та женщина, но надеюсь, что ничего особо плохого. Я бы, например, совсем не расстроилась, если бы мне кто-нибудь пожелал спокойной ночи перед сном. А то мои родители что-то все чаще стали забывать это делать.

К пункту номер 12 я приступила не с бухты-барахты, а после тщательной подготовки в виде прочесывания окрестностей с целью поиска наиболее доброжелательной и безобидной уличной продавщицы. Остановив свой выбор на торгующей квасом спокойной полноватой женщине с милым, немного усталым лицом, я подошла к ней - сама, без Антона!
– и предложила свою помощь на безвозмездной основе, объяснив, что учусь в колледже на менеджера по продажам, и это одно из моих практических заданий. Уж не знаю, поверила ли она или ей просто было все равно, но она легко согласилась уступить мне свое место, расположившись поодаль с журналом в руках. Сначала я стояла за мини-прилавочком молча, привыкая к новой для себя роли продавца, потом стала пытаться ловить взгляды прохожих, приветливо им улыбаясь и делая приглашающий жест рукой. В ряде случаев это срабатывало - люди улыбались в ответ и подходили к моему прилавку. А еще через некоторое время я настолько осмелела, что даже начала периодически произносить вслух что-то вроде: "Подходите, покупайте вкусный квас! Холодный вкусный квас!".

Торговля шла довольно активно, и моя работодательница даже сказала, что у меня получается лучше, чем у нее, и что мои преподаватели должны быть мною довольны. Антон, то отходивший по своим делам, то снова появляющийся на горизонте, чтобы понаблюдать издали, как я справляюсь, тоже похвалил меня в конце, когда мы уже уходили вместе домой, и сказал, что я делаю явные успехи! Сказать, что я обрадовалась - это ничего не сказать, я просто была на седьмом небе от счастья и долго в ту ночь не могла уснуть, все заново и заново прокручивая в голове события прошедшего дня.

А на следующий день мы с Антоном отправились на ближайшую автобусную остановку и долго сидели и болтали на лавочке, ожидая, пока кто-нибудь не начнет курить прямо перед нашим носом. Не перенося сигаретного дыма, я тем не менее никогда не могла в таких случаях решиться попросить человека отойти в сторону. Теперь было самое время попробовать, наконец, сделать это. Когда хмурый небритый парень, пристроившись на краю "нашей" лавочки, достал сигарету, Антон тихо пожелал мне удачи, громко попрощался и отошел за угол. Выждав пару минут и собравшись с духом, я, смотря парню прямо в глаза, как можно более уверенным тоном сказала: "Молодой человек, не могли бы ли вы отойти в стороны, пока курите", - и внутренне зажмурилась, ожидая всего самого худшего. Парень удивленно посмотрел на меня, хотел было что-то сказать, но передумал, молча встал и зашел за остановку. Стараясь сохранять спокойное и уверенное выражение лица, я внутренне ликовала - это была еще одна победа! Как оказалось далее, последняя...

Одолев более или менее успешно и честно шестнадцать пунктов программы, я, сколько ни билась, никак не могла справиться с оставшимися тремя.

Произнести слова "пойду пописаю" в компании не только малознакомых, но и отлично знакомых людей было выше моих сил. Даже в ситуациях, когда невозможно было скрыть, что я направляюсь именно в туалет, а не по иным чрезвычайно важным делам, эти слова упорно не хотели слетать с моего языка. Не уверена, что смогла бы сказать их даже под страхом смертной казни. И, боюсь, это не просто фигура речи.