Шрифт:
– Одно из двух, - резонно заметил Лон.
– Ты отучаешь себя от своих дурацких привычек, или я отказываюсь с тобой работать. Это все твое воображение, не забывай: ты же будешь в трансе. История, между прочим, куда ни всматривайся, хоть вперед, хоть назад, сплошная кровь.
Он криво усмехнулся и закончил: - На то мы и люди, чтобы кровь лить. Или встраивать вот такие милые ошибки в программы машин. А если еще ошибки? А если они все взбесятся? Ты представляешь, что будет, если все машины взбесятся одновременно? Хотя...
– Лон поджал губы: - Как ни крути, всё равно - конец. Ладно, работай, всматривайся, узнавай истину, оракул.
– Значит, я вообще, в принципе не гожусь в оракулы...
– Глупости. Даже машины способны видеть. А уж Настоящий, тем более, ты... Ведь ты Прекрасная Дева, у тебя кровь фосфоресцирует от чистоты: тренируйся себе - и все придёт.
– Причем тут моя кровь...
– девушка все еще пыталась отвертеться, не хотелось ей вот так, ни с того ни с сего, заглядывать в душу какому-то кентавру.
– При том. Хватит спорить. Ложись.
– приказал он.
– Ты же меня знаешь, все равно не отстану.
Да, она знала. Молча, уже без сопротивлений, Касс покорно легла на спину. Медленно устроилась поудобнее, вытянула ноги, вытянула руки вдоль туловища и закрыла глаза.
– Вдох, - командовал Лон.
– Глубокий вдох, долгий выдох... Освобождайтесь от телесных уз, Прекрасная Дева. Однако, мне все труднее становится себя контролировать, когда ты так лежишь передо мной... Вдох... Выдох... Ты спускаешься с Парнаса... Площадь Творцов... Сзади у тебя храм Клейто, впереди храм Посейдона, а за ним - дорога на Олимп, где-то там, на вершине возвышается Эдем... Определились? Теперь поворот направо... И налево... Вперед, вперед, по радиусу Второго Аквариума, от центра к каналам... Вдох... Выдох... Вдох.... Выдох...
Глава 2
Цок-цок-цок. Быстрой дробью по плитам мозаики стучат копыта. По пустой сумеречной улице несется кентавр. Он еще молод, но в карих чуть продолговатых глазах застыло страдание. Да, он еще молод и силен, но безмерно устал: ведь кентавр бежит от самого Аквариума, то есть с берега внутреннего канала, а вокруг уже пошли пределы города. Беглец не преследует определенных целей, не знает, куда направляется и зачем, не представляет, что ждет его в городе. То есть, догадывается, конечно, что ничего хорошего, но продолжает движение, скорее всего, по инерции. Да и куда двинешься с берега острова, если не в середину?
– Эй ты, машина, куда торопишься?
Всего-навсего двое. Опять двое.
– Угомонись, не то растеряешь копыта на такой скорости!
Не надо больше крови: разве они виноваты в его несчастьях.
А, впрочем, кто знает? Ведь они - Настоящие... Может, именно те самые, что и перестроили его генетику... Перекромсали, переломали всю жизнь... Ах, если бы они унялись, замолчали, перестали искушать...
– Поставили на тебя, что ли?
Нарочно они? Вот пристали. Пьяны? Соскучились в поиске жертвы? Неужто обязательно сейчас насмехаться над ним? Сейчас, когда взвинчены нервы... Да-да, и у машин должны быть нервы, иначе не были бы так обострены чувства... Ах, как трудно удержаться... Все труднее и труднее сдерживаться... Нет, не надо больше крови, хотя сладок ее запах, когда мстишь Настоящим...
– Да продали твою подружку! На ипподроме она давно.
Все. Это чересчур. Сами виноваты. Во всем виноваты проклятые Настоящие.
– Заткнись, - коротко выдохнул кентавр. Он остановился так резко, что копыта заскрипели о мозаику улицы..
Касс затрепетала в страшном предчувствии.
Насмешники даже немного протрезвели от растерянности.
– Что?
– пролепетал один из них.
– Ты меня слышал, - коротко проржал кентавр.
– Машина позволяет себе хамить Настоящему!
Они, возможно, готовы были бы и отступить, но кентавр ударил копытом мозаику мостовой.
– Я не машина!
Нет, они все еще не поняли.
– Уходите, убегайте, спасайтесь!
– мысленно орала Касс. Ах, если бы только они могли ее слышать!
– Нектар слишком крепкий попался, что ли?
Один из них недоуменно потер ладонь, лоб.
– Бред. Машина не может рассердиться, - вспомнил второй.
– Я покажу вам рассерженную машину!
Кентавр с силой, будто это дорога была во всем виновата, снова ударил копытом. Потом прыгнул вперед.
После этого прыжка уже никаких сомнений.
Запах крови - запах мести.
Касс не научилась выходить из транса без помощи Лона, а он пока еще не хотел отпускать ясновидящую, хотя губы ее побелели, а глазные яблоки начали беспорядочно метаться под прикрытием век. Лон утешал ее частыми короткими поглаживаниями по лбу, но из транса пока не выводил.
Русалка Лега мечется в своем загоне, от стенки к стенке, от сетки к сетке. Будто чувствует, бедняжка. О, Творцы, причем тут русалка Лега? Взрослая, сильная, как давно они не встречались! Да и Лега ли? Кстати, почему она оказалась во Втором Аквариуме? Вроде бы, ее заказывали куда-то во дворец... Причем тут Аквариум? Или не аквариум? Да это же просто ее черты выгравированы на ожерелье. Ожерелье? Почему ожерелье на шее кентавра? Когда кентавры носили драгоценности? Впрочем, мало ли: самоделка. Просто гладкие камешки, а на них чем-то острым, скорее всего, твердым заостренным камнем, выбиты изображения русалки и кентавра.