Снежка громко фыркнула.

Тэдэр улыбнулся, соскользнул со стойки и, подхватив девушку под руку, куда-то ее повел. Вел довольно долго, петляя по коридорам и лестницам. И оказались они в итоге в мрачном помещении, провонявшемся рыбой и водорослями.

— Здесь не подслушают, — сказал Тэдэр, зачем-то оглянувшись.

— А? — удивилась Снежка.

— Лис еще вчера сказал, что нас наверняка подслушивают. Возможно, с целью выяснить точно, я это или не я. Впрочем, думаю, уже выяснили. Иначе тот блондин со сложным именем бы не появился. Он у них, наверное, самый нетерпеливый.

— Ага, — сказала девушка. — Но…

— Снежанна, мне здесь очень не нравится. И я хочу побыстрее отсюда убраться. И сделаю для этого все. Если нужно дразнить и злить этих придурков, я так и буду действовать.

— Это плохо закончится, — предрекла Снежка.

— Я знаю, — не стал с ней спорить Тэдэр.

И был он серьезным-серьезным. Совсем не похожим на того парня, который пел на сцене. Тот Тэдэр был излишне весел и привлекал девушек внутренним огнем, как светильник бабочек. А этот был надежным, уверенным и действительно знал, что делал. Осознанно рисковал. Осознанно старался унизить и разозлить. Так что говорить ему об опасности бесполезно.

И пытаться спасать бесполезно, скорее помешаешь.

— Ладно, — сказала Снежка. — Но если тебя убьют, я приду и плюну на твою могилу.

— Тогда я попрошу меня кремировать и развеять пепел, — оптимистично сказал Тэдэр.

— Болван, — невольно восхитилась Снежка.

Полежавший в луже блондин да и его родственники почему-то больше не появлялись и страшно мстить Тэдэру не спешили. Зато несколько раз мелькали люди, подозрительно похожие на замаскированных бородами вилаж, и кто-то попытался вломиться в «Цыпленка», но не смог справиться даже с отталкивающим полем, не говоря уже об открывании корабля.

Потом появились местные стражи порядка и стали требовать досмотра, но были отогнаны Паолой и предоставленными ею документами.

Обстреливать гостиницу тоже не рискнули, хотя последние живые работники из нее сбежали всего за три дня, предоставив гостям самим разбираться со своим питанием и куклами-горничными, тоже похожими на Лорел. Тэдэр даже этих красавиц заснял и отправил родственнице, чтобы впечатлилась и больше не поддавалась бабкиному влиянию.

Зато концерты проходили великолепно. Видимо, на планете хватало людей, которым местная аристократия давно успела надоесть, и они были рады приветствовать любого, кто умудрился щелкнуть ее по носу. На пятый день даже не хватило билетов для всех желающих послушать возрожденную легенду, и люди висели на ограждениях и окрестных деревьях, с которых было видно большой экран. А утром выяснилось, что в планетной сети появился еще более популярный ролик, на котором папаша требовал от великовозрастного сыночка, вывалянного Тэдэром в луже блондина, не трогать мерзкого музыкантишку, потому что его появление подозрительно. А блондин задирал нос и твердил, как попугай, о том, что его честь требует мести.

Ролик попытались запретить, удалить, но это только подстегнуло его популярность, и Тэдэр осознал, насколько сложны отношения между местным благородным сословием и неблагородным. Удивляло только, что никто пока не устроил революцию. То ли традиции мешали, то ли неблагородных не пускали в орбитальную оборону во избежание.

— Нехорошо, — задумчиво пробормотал Даниил, увидев ролик. — Папашу они могут послушаться. Даже несмотря на то, что об этом чудном разговорчике теперь не знает только ленивый.

Компания дружной толпой сидела в гримерке. Гримерка явно была маловата для всех, но зато здесь была гарантия, что никто не подслушает.

— Ничего, у меня есть идея, — отозвался Тэдэр, наигрывавший что-то минорное на акустической гитаре.

У него в голове толпились рифмованные строчки, но, к сожалению, все какие-то разрозненные и несвязанные друг с другом. Двустишья и четверостишья без начал и концов. И настроение этим обрывкам соответствовало. И очень хотелось что-то сделать, подтолкнуть, чтобы все сдвинулось с мертвой точки. И тогда либо эти обрывки рассеются туманом и оставят недопоэта в покое, либо наконец обретут начала, концы и смысл.

— Броня где? — мрачно спросил Лис, только что обнаруживший, что куртки на Тэдэре нет, да и нигде вблизи она не валяется.

— Не знаю, где-то забыл, — равнодушно отозвался Тэдэр, продолжая наигрывать.

— Ох, идиот, — почти простонал Даниил.— Сиди здесь, — велел грозно и куда-то умчался.

— Концерт скоро начнется, — сказала Снежка, посмотрев Даниилу вослед, и решила, что в случае чего лично удержит Тэдэра от выхода в коридор, не говоря уже о сцене, до того момента, как вернется Лис с курткой.

Но куртку Даниил так и не нашел, и куда она делась, никто так и не вспомнил. Поэтому Тэдэра почти насильно одели в летный комбез Лиса, уверили его, что красный цвет отлично сочетается с зеленой гитарой и вытолкали на сцену.

Впрочем, никто все равно не верил, что кто-то рискнет убивать Тэдэра прямо на сцене. Это было бы чересчур драматично.

Собственно, Тэдэр тоже не верил, что кто-то может настолько отчаяться, чтобы пытаться убить его на сцене. Не снайпера же они позовут. Семейные дела следует решать самостоятельно и глядя в глаза врагу.