— Но это важно! Пожалуйста. Это будет быстрая поездка, — я ненавидела себя, но мои губы тряслись, как у маленького ребенка, до тех пор, пока я не прикусила их так сильно, что почувствовала привкус крови.

Девушка выглядела смущенной. Она глядела на меня с приподнятой бровью, и мне это не нравилось. У меня было чувство, что она понимает, что что-то не так, что я не Ребекка. Если она поймет, что я обманщица, я окажусь на улице, идя непонятно куда, пытаясь понять эту девушку и ее странное поведение.

— У меня нет возможности послать за каретой прямо сейчас без разрешения его Светлости. Хоть он мне и кузен, но я не осмелюсь будить его. Тебе придется подождать до утра.

Я даже не обратила внимания, что она произнесла слово «карета», а не «машина». Я сглотнула, пытаясь остановить себя от желания начать умолять, и вместо этого кивнула. Я намереваюсь пропустить все веселье этой ночью. А ведь я действительно набралась мужества, чтобы туда пойти.

Но гораздо хуже было то, что, к тому моменту, когда я доберусь утром до отеля, миссис Бентли, возможно, организует поиски и целую спасательную команду. Однако не похоже, чтобы у меня были другие варианты.

— Хорошо, это может подождать до завтра, — сказала я. — Я, эм, счастлива быть здесь.

Она улыбнулась, схватила меня за руку и потянула меня к входу, а я думала «ох, ох, ох» на каждом шагу, до тех пор, пока мы не оказались внутри, и мой мозг полностью не опустел — настолько я была очарована. Холл был огромным, с тридцатифутовыми арочными потолками и невероятной лестницей — такой большой, что она могла вместить сотню человек. На стене позади лестницы висела фреска, по меньшей мере, двадцать футов в длину. На ней были изображены гарцующие лошади на фоне какой-то лесистой местности. Лестница разделялась на полпути наверх, и вела в противоположные стороны, к разным крылам замка.

Это место похоже на музей. Только гораздо больше и красивее. Роскошный пол был выложен из мрамора, или гранита, или чего-то еще, а насечки на нем вели в разных направлениях, вдаль длинного холла, и к впечатляющим дубовым дверям. Элегантные дубовые лепнины и вырезанные из дерева детали были повсюду — на стенах и потолках, а огромные портреты в золотых рамах висели так высоко, что, для того чтобы их повесить, потребовалась бы двадцатифутовая лестница. Носки моих туфелек Прада упирались в цветной, украшенный узором ковер, на краях которого были кисточки.

У этих людей есть деньги. С большой буквы Д. Больше, чем необходимо. Спорю, что у них есть личный самолет, где-нибудь на заднем дворе. И свой собственный аэродром.

— Идем. Следуй за мной.

Я наполовину ожидала, что ее голос отразится эхом в этом свободном пространстве, однако этого не произошло. Я последовала за ней по лестнице, но, как только наступила на первую ступеньку, мой каблук застрял, и я полетела вниз, больно приземлившись на колени.

Это было слишком. Я разразилась слезами на второй ступеньке. Я ничего не понимала и не хотела понимать. Я просто хотела, чтобы все закончилось. Я хотела быть дома, счастливой, в уюте, а я так далеко, что даже не знаю, где я. Почему это случилось со мной? Чем я это заслужила?

Я выглядела жалкой этим утром, а сейчас все еще хуже. Может что-то еще пойти не так?

— Ребекка? — девушка спустилась вниз и, когда она дотронулась до моего плеча, я уклонилась.

Я не знаю, сколько времени у меня заняли попытки успокоиться, снова расплакаться и вытереть нос о рукав своей футболки, но, когда я подняла голову, она все еще стояла рядом.

— Я… эм… Извини. Просто это было долгое путешествие.

Она кивнула, словно поняла меня, и я провела пальцами по лицу, стараясь вытереть слезы и сопли.

Я ничего не говорила, пока шла за ней по лестнице. Эмили провела меня вглубь по коридору, который тянулся, казалось, бесконечно, дверь за дверью, пока я не потеряла из виду вход вообще. Дом был темным и жутковатым, пламя свечей мерцало, пока мы проходили мимо, заставляя наши тени танцевать.

Она открыла дверь и предложила мне войти внутрь, а сама ушла, бормоча что-то насчет служанки.

Я вошла, захлопнула за собой дверь и пошла к кровати. Я упала на покрывала, зарыла лицо в комковатую подушку и зарыдала.

В моей комнате кто-то есть. Я понимаю это еще до того, как вижу, из-за раздававшихся рядом царапающих звуков и ворчания. Я подскакиваю в кровати и подтягиваю одеяло до подбородка.

И в этот момент я все вспоминаю. Прошлая ночь… прогулка по лесу… все эти люди, воображающие, что живут в прошлом. В груди образовывается болезненная пустота из-за тоски по дому. Я с силой прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать слезы.

Я должна была проснуться в отеле. Я должна была посмеяться над своим забавным сном. По крайней мере, из-за сильного ушиба головы я должна была проснуться в больнице. Это все не должно было оказаться реальным.