— Я справлюсь сама. Не то чтобы мне нужен был парень или что-то ещё.

Как будто бы я защищаю свой без-бойфрендовый статус перед собой. Это та часть где я убеждаю себя, мол это нормально что парни не обращают на меня внимания. Та самая часть, где я говорю, что не хочу или не нуждаюсь в бойфренде, а потом улыбаюсь зеркалу, будто верю в это. На самом деле я готова к тому чтобы кто-то сбил меня с ног, как во всех тех глупых фильмах, которые я смотрю только с миской попкорна за компанию.

Но Виктории не нужно это знать. Она только выглядит ошеломлённой в данный момент, будто то, что я сказала, было грубым или что-то в этом роде. Я сильно прикусила губу. Я должна заткнуться, или это превратится в «Триша Маркс: часть вторая». Я выпалю что-то глупое и вляпаюсь в ещё какие-то неприятности. Зачем я спорю? Почему позволяю ей зацепить меня?

— Но на что ты рассчитываешь жить? Думаю, это будет довольно сложная жизнь. Ты не сможешь управиться сама по себе.

Я попыталась остановить себя, но не смогла. Слова так и вырывались наружу:

— Это совсем не сложно. На самом деле, если брак на самом деле что-то такое как то, о чем вы думаете, я не желаю иметь ничего общего с ним. Буду счастлива остаться одной навсегда! Так что можете забыть о планировании моей свадьбы, я её не хочу! — я отодвинула свою тарелку так быстро, что половина содержимого расплескалась по белой скатерти.

Весь этот сюрреалистический дерьмовый день доконал меня и всё выходит из-под контроля.

— Прикуси язык!

Всё. Я отодвинулась от стола, и мой стул, опрокинувшись, врезался в слугу, который шагнул вперёд отодвинуть его. Всё вокруг меня рушится, и я не могу ни с чем из этого справиться.

— Ну, уж нет! Понятия не имею, что вы о себе думаете, или, ради бога, чего добиваетесь таким поведением, но у вас нет никаких прав, чтобы управлять моей жизнью, — перед тем как поняла что делаю, я развернулась, взмахнув юбкой, и двинулась прямо к дверям. Когда я подошла к выходу, повернулась обратно к столу:

— Да вы тут все сумасшедшие.

А потом я повернулась и побежала. Даже не чувствовала боль от мозолей так как мои глаза были полны слёз.

Какого чёрта я делаю? Знаю, что только что сделала всё гораздо хуже. Знаю, что мне нужна их помощь. Но теперь поздно останавливаться.

Вниз по коридору я нашла вестибюль, где мужчина открыл для меня двери, и я выбежала наружу, как если бы там меня ожидала реальность, а всё это безумие осталось позади.

Но так не случилось, конечно же. Тут скорее дорогостоящая лужайка и долгая дорога. И я всё ещё стою здесь в этом нелепом платье.

Раздался щелчок открываемой двери, и я обернулась назад, надеясь, что это Эмили, но это была не она.

Это был герцог. В тот момент, когда я увидела носок его кожаных сапог, моё сердце буквально подскочило к горлу. Мои глаза проследили от его длинных ног через талию до груди, пока я не увидела его лицо, и моё сердце упало. Он был раздражен. На секунду замерев, он приближался ко мне такими длинными и решительными шагами, что я с трудом подавила желание убежать.

— Должен ли я напомнить тебе, что ты гость в моём доме? — его голос был таким громким и суровым, было сложно не вздрогнуть.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то, но не имею понятия, что я могу на это ответить.

Не похоже, что парень дожидался ответа, потому что набросился снова:

— Ты может быть и из Америки, но сейчас ты в Англии, и ты будешь придерживаться общественных правил. И ты не будешь оскорблять вдову снова.

— Тогда скажи ей оставить меня в покое!

Он сделал еще шаг, оказавшись в дюймах от меня.

— Может быть там, откуда ты, принято так выражаться. Но в моём мире, мы относимся с почтением к старшим и превосходящим нас.

— Она не лучше меня. И ты тоже.

— Я выше тебя в чине, — сказал он, выплёвывая слова и ступая ещё ближе.

— И? Это делает тебя лучше меня? — я положила одну руку на бедро, а вторую сжала в кулак.

— Да, делает! — взорвался он.

— Аргх, ты невероятен, — сказала я, — никогда еще не встречала кого-то настолько высокомерного.

— Да? Что же, а я никогда не встречал никого настолько наглого! Ты не та чопорная маленькая Ребекка, которую ожидала увидеть моя мать.

Мои губы слегка дрогнули, и я уставилась на него, моя злость смешалась со страхом. Зачем выделил имя Ребекка? О чём он говорит? Знает что я — не она?

Я собрала ярость, что ощущала секунды назад, но она ускользала.

Он ничего не объяснил, только развернулся и зашагал прочь. Я осталась, вперившись взглядом в двери, пока они захлопывались за его спиной.

На полпути к ступенькам я услышала эхо от приближающегося экипажа, и остановилась, одной ногой на булыжной мостовой, а второй на каменной ступеньке. Обернувшись, я увидела Эмили выходящей из дверей, с озорной улыбкой на ангельском личике.