Сжав губы, Катарина начала вращать трость. Она играла с утяжеленной тканью и пыталась улыбнуться. Сосредоточенная, мэдчен ван Ретт не обращала внимания ни на покалывание в больной ноге, ни на ноющие колени и плечи. Все, что ей было нужно, - закончить танец. Танец, больше похожий на боевое искусство. Танец, подходящий мужчине, но не женщине.

Усмирив непокорный шелк, она резко вскинула руки выше головы и рухнула вниз. Рухнула вниз, укрывая себя черно-серебряным полотном, как крыльями.

Резкий удар, и барабанный бой стих.

В гробовой тишине Катарина медленно, уверенно поднялась на ноги и спустилась со сцены. Она шла с прямой спиной и смотрела только на свободное кресло рядом с Мадди.

– Если бы я с тобой не дружила, - уверенно произнесла ванен Скомпф, - подружилась бы сейчас. Ты была прекрасна.

Негромкие хлопки со стороны ложи принца удивили Катти. Но поворачиваться и смотреть, кто там такой смелый, она не стала. Хорошо, что Мадди не заморачивалась излишними манерами.

Аплодировал белатор Альтгарт. Его поддержал принц. А принца - все остальные, поскольку нет придворных, готовых пойти против его высочества. И в итоге, с небольшим опозданием, Катти искупали в овациях.

– Где твои палки?
– спросила ван Ретт, смущенная всеобщим вниманием.

– Исчезли, - пожала плечами дочь купца.
– Видимо кто-то из магов сжалился. Может, даже принц, он так заразительно смеялся.

– Над тобой?
– ужаснулась Катарина.

– Надо мной. Ой, ладно тебе. Там грех было не посмеяться.

Аплодисменты затихли. В тишине раздался какой-то вкрадчивый шорох отодвинувшегося стула и шаги.

– Принц идет к сцене.

Его высочество поднялся на сцену и поклонился, прижав руки к сердцу.

– Я благодарю невест-избранниц. Каждая из вас была прекрасна, и каждая из вас подарила нам немного собственного света. Света души.

Хиллиард долго и качественно размазывал текст по сцене. И Катти все больше и больше убеждалась, что его высочество не просто изучал риторику, а посвятил этому несколько лет - никакого смысла в его речи не было. Только благодарность. Но принц не мог просто сказать «спасибо» - такой краткости никто бы не понял. И он держал речь больше десяти минут. После чего зал взорвался овациями.

– Я ни слова не поняла, - искренне произнесла Мадди.

– Нам высказали благодарность.

– Лучше бы пообещали ужин, - буркнула ванен Скомпф.
– А то три минуты позора да на голодный желудок - ну где это видано?

Как выяснилось, после выступления всем предполагалось пройти в малый бальный зал. Там были накрыты фуршетные столы.

Катарина на секунду задумалась, что ей делать? Идти как есть или соорудить юбку из шелкового отреза?

– Даже не вздумай, - шепнула Мадди, разгадав метания подруги.
– Сейчас ты вроде как звезда. Покажешь, что стесняешься собственного костюма, - затравят.

– Верно. Но я стесняюсь.

– Так набрось на плечи, куда-то же ты его должна деть, - пожала плечами Мадди.
– Не в руках же таскать.

Зал был украшен живыми цветами. И Катарина с интересом присмотрелась к букетам - там явно поколдовал тот же маг, который работал над кустами в парке.

– Что это?
– с легким отвращением спросила Мадди, глядя на стол.

– Морепродукты, - вздохнула Катти.
– Вон те, розовые, - креветки. Вкусные. Как вот эта слизь называется, я не помню, но на вкус ужасно. Давай в сторонку отойдем. На фуршетах столы негласно делятся по... не знаю, как точнее выразиться, по вкусам. Тут для утонченных любителей морепродуктов. Там, в стороне, сладости. И чуть дальше мясные деликатесы.

Мадди только вздохнула. Есть стоя ей было в новинку. А еще раздражали крохотные блюдечки. И подруга, которая запретила в четвертый раз подойти к мясному столу.

– Катти, но я же голодная, - обиделась ванен Скомпф.
– Не все ли равно, что обо мне подумают?

– Все равно, - уверенно ответила Катти.
– Поэтому пойдем и полакомимся воздушными пирожными. И выпьем по бокалу легкого вина. Ты забыла, что у нас в комнате есть провиант?

– Точно, - повеселела Мадди.

Правда, вино оскорбило ее вкус.

– Что это?
– с ужасом спросила мэдчен ванен Скомпф.

– Белое сухое вино.

– Кислятина.

– Это вино аристократов, - со смешком сказала Катарина.
– Я его тоже не люблю. Посмотри, его мало кто действительно ценит, но все хвалят. Потому что на королевском фуршете плохого вина не могут подать в принципе.

– Ну это еще не доказано, что оно хорошее.

– Даже если здесь пьют самое дешевое пойло, - едва слышно произнесла Катарина, - никто и никогда об этом вслух не скажет.