Дэв направился к лестнице и поманил меня за собой. Старинные ступеньки заскрипели под нашими ногами. Позолота на стойках перил потрескалась, а на поручнях и вовсе стерлась. На старинных гобеленах виднелись светлые пятна, перемежавшиеся с зеркалами и картинами.

Я шла сзади, но хозяин уловил мой косой взгляд. Дернул плечами и пояснил:

– Три драгоценных картины отец в этом году выставил на торги. На вырученные деньги отреставрировал обеденный зал и гостевые спальни.

– Вот как...
– только и смогла выдавить я.

– Во времена наших предков золотые предметы и драгоценные камни, что во множестве украшают дворец, оценивались в миллиарды империалов. Теперь это богатство лишь бутафория. Как и сам Император.

Грустные нотки в голосе хозяина тупой болью отозвались у меня в висках. Услышанное никак не вязалось с распространенным представлением об Императоре Галактики.

– Но у вас же есть флот. И гвардия, - озвучила я свои мысли.

– И долг перед частными компаниями, - перебил меня Дэв.
– И ответственность перед населением.

Я порылась на задворках памяти и ошарашенно произнесла:

– Так ведь все владельцы частных компаний входят в кабинет министров. Или я чего не так поняла?

Дэв рыкнул и следующий пролет лестницы преодолел, перешагивая сразу через две ступени. Зря он думал, что от меня так легко избавиться. Я не отставала ни на шаг.

– Простите, что мало знакома с историей и политическим устройством Империи. Это преподавали только «элитчикам», - повинилась я.

Дэв замер на площадке второго этажа. Скорчил смешливую гримасу.

– Помнится, мы перешли на «ты»?

Подошла к нему на расстояние шага и примирительно пробормотала:

– Я подумала, что это правило распространяется только на путешествия... Телохранителю запрещено панибратски общаться с хозяином.

Он поджал губы и фыркнул:

– Ох уж эти твои правила... Рядом с представителями знати и высокими чиновниками обращайся ко мне по титулу. В остальных случаях - только на «ты». Договорились?

Перепады настроения хозяина отражались на мне не лучшим образом. Не всегда удавалось быстро перенастроиться. Такое ощущение, точно у меня не один, а два хозяина. Первый - вздорный мальчишка, открытый и жизнерадостный. А второй - истинный цесаревич: важный, горделивый и вспыльчивый. Но оттого не менее притягательный.

– Договорились!
– объявила я.

– Вот и славно, - одобрил Дэв и двинул дальше.

Довольно узкий коридор второго этажа также хранил следы былого великолепия. Между резными дверями, инкрустированными яркими камнями, были расставлены длинные и удобные скамейки, а в высоких вазах стояли сухоцветы. Из подвесных светильников струился приглушенный свет.

Мы добрались до апартаментов цесаревича. Дэв толкнул массивную дверь плечом и вошел первым. Я ступила следом, придирчиво озираясь по сторонам.

– Ты не запираешь дверь своей комнаты?
– спросила с удивлением.

Расслышав упрек в моем голосе, хозяин закатил глаза к потолку и обреченно произнес:

– Вот так, приобретал телохранителя и друга, а получил вместо них няньку.

Из всех его слов меня зацепило только одно.

– Друга? Ты действительно думаешь, что хозяин и телохранитель могут быть друзьями?

Впервые с момента нашей встречи почувствовала смущение хозяина. Оказывается, ничто человеческое не чуждо цесаревичу.

Он развернулся, и я заметила тонкую морщинку, прочертившую его высокий лоб. В устремленном на меня взгляде читалась затаенная надежда. Таким сногсшибательным глазам нельзя отказать. Ни в чем, тем более - в дружбе.

С минуту мы стояли, молча рассматривая друг друга. Казалось, время остановилось, а наши чувства сплелись воедино. Я уже не понимала, кому из нас принадлежит эта тоска, это удушливое одиночество. Знала только одно: сделаю все, что он попросит. Не потому, что связана с ним «приворотом», - по собственной воле.

Дэв поднял руку и коснулся ладонью моей щеки. Будто ласковый луч неведомого солнца опалил кожу, проник в самое сердце. Волна новых ощущений пугала и одновременно манила. Никогда еще я не чувствовала себя такой слабой, такой уязвимой. И вместе с тем бесконечно сильной, способной изменить орбиту Земли.

Я отпрянула и отвернулась. Сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

– Не волнуйся, я не посягну на твою честь, - усмехнулся Дэв.
– А что касается дверного замка: воровать здесь нечего.